двойному блефу прибегнул Маллар, на него это больше похоже.
Он умолк и задумался.
— Подумать только, такой грязный делец у власти, хотя вслух об этом говорить и не следует, он наш начальник.
— Ладно, Альфред, я тебя не слышал.
— Но мое мнение тут хоть что-нибудь да значит?
— И да, и нет. Нет, потому что никто этой историей больше заниматься не станет. Да, потому что я бы хотел, чтобы в архивах хранилась правда, даже если мы сидим по уши во лжи. У меня просто пунктик насчет архивов.
— Как же я могу занести в досье свои подозрения, хоть я абсолютно уверен, что они правильны?
Вавр усмехнулся:
— А это уж не моя проблема, Альфред, сам соображай.
Во вторник американского посла пригласили на набережную Орсэ. Министр иностранных дел принял его чрезвычайно тепло и угостил великолепным шерри, в который собственноручно, из уважения к высокому гостю, бросил кусочек льда.
— Счастлив видеть вас, господин посол, надеюсь, вы и ваша супруга в добром здравии.
— Вполне, — коротко ответствовал посол. Он еще не забыл неприятную беседу с президентом и был намерен, если нападки тут, в министерстве, возобновятся, как можно быстрее прервать встречу. Но, судя по любезности, которую проявляет министр, она затянется.
— Очень мило с вашей стороны, что вы пришли, как только получили приглашение, — продолжал министр.
— Мне это только приятно, — ответил посол. «Что, черт возьми, тут происходит?»
— Я вот почему вас пригласил, — сказал министр, заглядывая в свой бокал с такой осторожностью, будто ожидал увидеть в нем лягушку. — В нынешнем году мы хотим организовать у себя небольшие торжества, — он чуть помолчал и продолжал доверительно: — Йорктаун, вы понимаете?
Посол слыхом не слыхивал о торжествах по поводу какого-то Йорктауна, но виду не подал. С какой стати он должен что-то знать об этом Йорктауне? А если и правда должен, то почему этот кретин — первый секретарь посольства — его не предупредил?
Министр, который в обычное время тоже не был силен насчет Йорктауна, тем не менее продолжал:
— Мы планируем ряд мероприятий в знак чувства солидарности, которое наш народ испытывает к Соединенным Штатам, помня о союзе между генералом Вашингтоном и нашим национальным героем Лафайетом в битве при Йорктауне. — Он сделал паузу и закончил: — Фактически эта битва завершила войну американцев за независимость. — Его только что просветили на этот счет, и в памяти были еще свежи кое-какие подробности. — В этом году как раз исполняется двести лет…
…Министерство иностранных дел в полном составе все утро рылось по архивам в поисках хоть какого- нибудь юбилея — премьер-министр приказал найти мало-мальски серьезный повод для организации торжеств. Перебрали и отвергли даты рождения и смерти знаменитых художников, философов, литераторов и политических деятелей, и положение казалось уже безнадежным, когда кто-то вдруг вспомнил о битве с британцами под Йорктауном. Такой повод сочли вполне подходящим.
Посол сколотил свое состояние во Флориде, он передал в распоряжение своей партии миллион долларов, чтобы заполучить нынешнее место: его жена всегда мечтала жить во Франции. В истории он не разбирался и потому ограничился тем, что с рассудительным видом кивнул.
— В ходе торжеств, — продолжал министр, — мы бы хотели выразить добрые чувства к вашей стране, в частности путем вручения наград некоторым из ваших выдающихся сограждан. Я мог бы порекомендовать кандидатов на эти награды…
Посол наконец все понял и позволил себе расслабиться. Он даже рискнул произнести: «Ну, разумеется» — и отхлебнул немного шерри: этот напиток отнюдь не принадлежал к числу его любимых.
— Я слышал, — произнес министр иностранных дел, — что ваш коллега Рольф Хемминг, посвятивший свою многолетнюю деятельность развитию связей между нашими странами, скоро заканчивает срок службы и намерен вернуться домой. Мы будем очень счастливы наградить его по такому случаю орденом Почетного легиона.
Посол впервые слышал относительно планов Хемминга, но был достаточно сообразителен, чтобы понять смысл сказанного.
— Я уверен, — согласился он, — что Хемминг сумеет оценить оказанную ему честь.
— Всегда приятно вручать подобные награды за службу, способствующую взаимопониманию между нашими странами, — сказал министр. — Именно в знак окончания этой службы.
Посол согласно кивнул головой.
— Вручение сопровождается соответствующей церемонией, — добавил министр. — Награду вручает наш посол. — Он поднес к губам бокал и отхлебнул немного. — В Нью-Йорке. — Он кашлянул. — В самом скором времени.
Посол снова кивнул. Не станет же он заступаться за этого Хемминга — он вообще пидоров терпеть не может. Желают французы его отсюда выпереть — да ради Бога!
Министр иностранных дел поднялся.
— Очень любезно с вашей стороны было прийти, — сказал он. — Мое почтение вашей супруге, и, надеюсь, скоро увидимся в менее официальной обстановке.
— Я тоже, — сказал посол и распрощался.
— Нос мог быть чуть длиннее, — высказался Баум. — И глаза, пожалуй, маловаты. Но форма ушей исключительно хороша и стать безупречная. Фактура меха отличная. И темперамент мне тоже нравится.
Он с нежностью провел рукой по кошачьей спинке и перешел к следующему экспонату.
— А это настоящий красный камео, — одобрил он. — Нос и подушечки лап розовые, мех — просто загляденье. Смотри — отливает серебром и чуточку розовым. Красиво, правда? Немного только прикус подкачал — ты согласна?
Он был среди друзей на ежегодной выставке кошек в Сен-Клу. Служебный кабинет и вся эта чепуха — его работа — отсюда бесконечно далеки. Эстелла рядом с ним делала вид, будто тоже разбирается в кошачьих породах, но мысли ее блуждали. Кажется, на прошлой неделе с Альфреда свалилось огромное бремя. Он больше не жаловался на печень, спал неплохо и в свободное время отдыхал. На ее деликатные расспросы муж ответил только, что ему удалось решить одну загадку.
— Ты же знаешь, как я ненавижу все непонятное, разные там загадки…
Сегодня Баумы пригласили на ужин друзей. Она их угостит прекрасной розовой форелью, приготовленной в медном котелке, который Альфред недавно привез из Парижа, а он достанет из своего скромного погребка бутылку доброго «вовре».
Вечер обещает быть приятным.
Примечания
1
2
На набережной Орсей в Париже находится министерство иностранных дел.
3
По всем предметам с отличием
4
