он просто принимал этот факт, как есть, также как он принимал тот факт, что имеет перед Дарроу обязательства, которые должен выполнить. Поэтому в ответ на ухмылку Дарроу Джим сказал:
– Какое это имеет значение? Я же здесь.
– Да, – протянул Дарроу с отсутствующим видом и сделал паузу, его улыбка исчезла. Для Рассела, считавшего, что он знает этого человека, реплика, которая затем последовала, оказалась совершенно неожиданной.
– Речь идет о моем сыне, – сказал Дарроу, – и я вспомнил о тебе, потому что ты адвокат и должен знать, как выпутаться из неприятностей, и ещё потому, что ты единственный действительно честный человек, которого я знаю.
Рассел продолжал сидеть, недоверчиво молча, не зная, что сказать, и глядя на человека, который сидел откинувшись назад в кресле, на человека, во взгляде которого росло отчуждение.
– Может быть ты не знал, что у меня есть сын, – сказал он наконец, – или даже, что я был женат. Это продолжалось не слишком долго, я имею в виду свою семейную жизнь. И давно уже состоялся развод, но остался мальчик, о котором я не переставал думать. Пару месяцев назад ему исполнилось семь лет и мне хочется сделать для него чтонибудь…Полагаю, ты можешь подумать, что эти мысли пришли мне в голову поздновато…
– Что-что?
– Я имею в виду, что я ждал так долго. – Он вздохнул и сказал: – Может быть на это и есть ответ. Может быть, для парня вроде меня наступает когда-то момент, когда он задумывается о своем ребенке – прежде всего потому, что успел узнать истинную цену вещей.
Он отложил сигару в сторону, достал чек из ящика стола, взглянул на него и передвинул по столу Расселу. Джим посмотрел на чек, не беря в руки, и увидел, что тот выписан на его имя в местное отделение Американской трастовой компании. Сумма составляла восемь тысяч долларов.
– Это мальчику на образование, – подчеркнул Дарроу. – Плата за колледж, когда он подрастет. Сделай это для меня и будем считать, что мы квиты – хотя вообще-то ты никогда ничем не был мне обязан.
– Сделать это? – переспросил Рассел, недоверие все ещё не покидало его. – Но как?
– Откуда я знаю? Это уже твое дело. Может быть, оформить страховку или ежегодную ренту, или какой-то постоянный доход. Может быть, вложить в какие-то акции?
Рассел слышал каждое слово, но предложение было настолько неожиданным, настолько непривычным для его собственной оценки характера Дарроу, что он с трудом его переваривал. И наконец возразил.
– А как быть с матерью мальчика? Почему ты не можешь послать деньги…
– Потому что она тут не при чем, – недовольно буркнул Дарроу. – Когда я впервые попал сюда, у меня не было ничего, что я мог бы послать ей и…
– Ты сбежал от неё.
– Ну ладно, я же сказал тебе, что из этого ничего не выйдет. Зато позднее, – продолжил он свою первоначальную мысль, – я написал ей и вложил в письмо чек, но она его вернула. Она вообще не хочет брать от меня ни деньги, ни что-нибудь еще. – Серые глаза снова стали холодными и жесткими, такими, какими их помнил Рассел. – Ладно, я могу это сделать, если захочу, и она не сможет помешать мне.
– Хорошо, – Рассел наконец-то поверил ему. – Но вчера вечером ты говорил что-то о своем намерении поехать через несколько недель в Нью-Йорк. Почему не подождать и не сделать все самому?
– Потому что я не уверен, что смогу. Здесь есть такие, кто с удовольствием всадил бы в меня нож и ещё повернул его, – сказал Дарроу, и его тон был скорее презрительным, чем озабоченным. – Конечно, я срезал повороты и тут и там. Я всегда использовал все возможности, так уж я привык действовать. Но в этой части света немало горячих голов. Ты знаешь, как это бывает – ты оказываешься связанным с одной стороной, а у другой что-то случается и они начинают жаждать твоей крови…Несколько дней назад кто-то стрелял в меня в аллее, – он просто констатировал факт. – Мне хотелось бы остаться в живых, но…
Он стряхнул пепел со своей сигары и вновь раскурил её. Рассел ждал, не находя ничего особенного в том, что услышал, поскольку знал, с кем разговаривает.
– Для начала у меня есть кое-какие дела в Баранкилье и Боготе, – добавил Дарроу, – а потом я намерен приехать в Нью-Йорк. Если я смогу это сделать, то устрою все для мальчика, как ты захочешь, но если не смогу…
И как бы в подтвержение только что сказанных слов грубый стук в дверь прервал его. Стучали в металлическую дверь, соединявшей комнату с конторой ресторана. Когда Дарроу открыл её, косяк скрыл посетителя от Рассела, но он слышал все, что тот говорил.
– У вас пока больше никаких новостей? – Мужской голос звучал с явным американским акцентом, тон его был резким и враждебным.
– Нет. Я же говорил вам, что дам знать сразу, как только…
– Товар прибыл.
– Очень хорошо.
– Так в чем задержка?
– Я только что говорил с Хосе. Он утверждает, что ничего не слышал.
– Ходят слухи, – сказал невидимый посетитель, – что вы намерены сбежать из города.
– Если я это сделаю, то в вашем распоряжении два самолета.
– Они же опечатаны и вы это знаете. Во всяком случае, не в том дело. Я хочу получить свою часть и…
– Когда я получу-получите и вы.
– Не верю, это болтовня.
