в холл.
Джеррод Грейсон буквально ворвался в дом, и все вокруг словно бы уменьшилось в размерах. Она порадовалась, что успела переодеться в голубой мохеровый свитер и кремовые брюки. Можно было представить, какой взрыв бешенства вызвал бы в нем ее роскошный вечерний наряд.
Заперев дверь, девушка обернулась и попыталась улыбнуться, но лицо ее лишь страдальчески скривилось.
– Ни к чему было так торопиться, – осторожно проговорила она.
– Я так не думаю, – резко ответил Джеррод. – Мисс Уоррен, насколько мне известно, имеет привычку менять решения по семь раз на дню. Я торопился закрепить сделку до того, как вы передумаете.
Камилла побледнела. И от этого самодовольного человека она ожидала благодарности! Боже, какая же она дура!
– Интересно было бы знать, – нетерпеливо продолжил гость, – что заставило вас сменить гнев на милость?
В ней мгновенно воскресла прежняя Камилла.
– Если вы не перестанете оскорблять меня, я не скажу вам ни слова! – фыркнула она.
– Прекратите, – покачал головой Джеррод. – Вы не ангел, а я не Ромео, так что давайте говорить начистоту.
Девушка вспыхнула.
– Может быть, и предстоящий брак для вас условность? – вспылила она. – Если так, зачем вы вообще пришли? Или надеетесь, что я все-таки передумаю?
Боже! – с тоской подумала она, чувствуя, что начинает жалеть о своем решении. Как замечательно было бы, если б он хлопнул дверью и ушел.
Но Джеррод лишь примирительно склонил голову.
– Тысяча извинений, мисс Уоррен! Я не предполагал, что вы так... чувствительны.
Он явно провоцировал ее, но на сей раз Камилла решила проявить хладнокровие.
– Кофе? – любезно предложила она, проводив его в гостиную, но Грейсон отрицательно покачал головой.
– Спасибо, не сейчас! – лаконично ответил он и устремил пытливый взгляд на ее бледное лицо. – Итак, вы готовы выйти за меня замуж. Откуда такая внезапная решимость?
Камилла была готова к тому, что ей придется отвечать на этот вопрос, поэтому абсолютно искренне призналась:
– Сегодня я беседовала с вашим братом. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Ну, и как он? Ликует?
Ей показалось, что, несмотря на все зло, которое причинил ему Джеффри, этот человек продолжает любить брата, и в этом страшном раздвоении таится источник переполнявшей его боли и горечи.
– По крайней мере, не страдает, – уклончиво ответила она.
– Продолжайте! – не спуская с нее тяжелого взгляда, сказал он.
Камилла облизнула пересохшие губы.
– Он поблагодарил меня за услугу, которую я ему невольно оказала.
Лицо Джеррода оставалось непроницаемым, только шрам на щеке побелел. Она вдруг ощутила, что этот сильный, жесткий, а временами даже жестокий мужчина, возможно, тоже нуждается в поддержке и... сочувствии. Но она давным-давно разучилась утешать. Да он бы и не принял ее жалости.
– Вы должны были сказать мне о завещании! – сказала она, возвысив голос.
– О завещании? – Джеррод нахмурился. Скользнув по ней взглядом, он резко поднялся из кресла, подошел к окну и уставился в темноту за стеклом. – Что именно сказал вам Джеффри?
– Что, по завещанию вашего деда, вы можете лишиться наследства, если до определенного срока не женитесь. Что вы рискуете потерять контрольный пакет акций фирмы «Келтон электроникс», которую сейчас возглавляете, – медленно проговорила Камилла, не сводя глаз с его опущенных плеч.
– Возможно, возможно... – пробормотал он.
– Вам следовало сказать мне об этом, – повторила она.
– Это мои проблемы, и к вам они не имеют ни малейшего отношения, – парировал Грейсон.
– И тем не менее именно меня вы пытались использовать для их разрешения!
Джеррод обернулся.
– Вы хотите сказать, что если бы неделю назад я рассказал вам эту историю, ваш ответ был бы положительным? – спросил он, сверля ее взглядом.
– Я... не уверена, – хрипло призналась она. Действительно, если бы не сегодняшняя встреча с Джеффри, кто знает, как бы она повела себя...
– Только не надо объяснений и оправданий! – поднял руки Грейсон. – Ясно, что вы это делаете не ради меня и не для того, чтобы справедливость восторжествовала... Вы все еще мечтаете отомстить, и в этом все дело!
– Возможно, вы и правы, – помолчав, произнесла Камилла, – но после всего происшедшего я ни в чем
