достаточно.
Еще несколько секунд Фаэлан лежал тихо и неподвижно. Затем он пошевельнулся и открыл глаза. Страх из них исчез, и он словно и не замечал, что Ориэль держит его за руку.
— Сир, — прошептал он, устремляя взгляд на Джавана. — Кажется, я задремал. Умоляю, простите меня. Это было очень невежливо.
Покачав головой, Джаван улыбнулся.
— Вы очень устали после долгой дороги. Отдых будет для вас целительным. Долго вы спали?
— По-моему, с самого полудня, — ответил Фаэлан, покосившись на окно, за которым стояла ночь. Он нахмурился. — Кажется, уже очень поздно. Я хотел встать вовремя к вечерним молитвам, но…
— Уже прошло время заутрени, — подсказал Джаван. — Вы же ничего не помните из того, что сегодня было. Да?
Фаэлан вопросительно взглянул на него.
— А что я должен помнить, сир?
Вместо ответа Джаван лишь покосился на Ориэля, и тот склонил голову. В тот же миг Фаэлан вскрикнув, внезапно вспомнив обо всем. Джаван видел, как воспоминания потоком возвращаются в его сознание, ибо глаза священника внезапно отразили страх, изумление, осознание того, что тело его вновь было целым и невредимым, и что означало эта рука, держащая его за запястье… И страх внезапно уступил место робкой надежде.
— Но только что… я ничего не помнил, — выдохнул Фаэлан.
— Верно, — кивнул Джаван. — И если вы чего-то не помните, то не можете и солгать об этом.
— Но… разве он не сумеет определить, что именно вы сделали? — прошептал Фаэлан, обращаясь теперь напрямую к Ориэлю.
— Нет, если будет использовать обычные чары истины, — отозвался Целитель. — Скорее всего, он даже не увидит этого при простом чтении мыслей. Что-то сможет всплыть, только если у него будет причина заподозрить, будто кто-то копался в вашем сознании. Но я не оставлю вам никаких воспоминаний о том, что случилось сегодня.
Фаэлан вздохнул.
— Но они же узнают, что вы меня исцелили.
— Полина это не удивит, — ответил Джаван. — Он мне сам сказал, что вам пустили кровь, чтобы избавить от дурных гуморов, и что в последнее время вы не слишком хорошо себя чувствовали. И на это я сказал, что позову к вам Ориэля. Но ему совершенно ни к чему знать, что мы выяснили происхождение этого недомогания. Вы не вспомните, что все рассказали мне, а я сделаю вид, что ни о чем не догадываюсь. Вы просто начнете исполнять обязанности моего капеллана. Читать ежедневно мессу в королевской часовне, выслушивать исповеди, сопровождать меня, когда это необходимо на приемы в замке… В общем, все как обычно.
— Но…
— Все это не потребует от вас никаких особых усилий, — заверил его Ориэль. — Вы ни о чем не вспомните из нашего разговора. Вы будете помнить только то, что у вас добрый и честный хозяин, который никогда не делал ничего такого, в чем его могли бы упрекнуть даже самые ярые недоброжелатели. А когда вы будете отправляться на ежемесячный отчет в аббатство, то позабудете обо всем, что могли случайно увидеть или услышать, и чего не следует знать вашим мучителям.
На лице Фаэлана внезапно вновь отразился страх, и он отвернулся к стене.
— Сир, я не хочу предавать вас, — прошептал он. — Но нельзя ли, чтобы он заставил меня также забыть этот страх. Это самое ужасное, сознавать, что они способны убить меня в любой миг, когда только пожелают. Если они вновь отворят мне кровь…
Джаван легко коснулся руки Ориэля, которой тот держал священника за запястье.
— Надеюсь, вы сознаете, что я не могу обещать вам, что они этого не сделают, — ответил он ровным голосом. — Им вполне может взбрести в голову повторить эту пытку просто для того, чтобы убедить вас, что вы полностью в их власти, точно так же, как и тогда, когда были в монастыре. Но в другой раз они уже точно не возьмут столько крови, сколько в первый. Это просто невозможно. Ведь они хотят, чтобы вы продолжали выполнять их волю. Сожалею, но с этим воспоминанием мы не осмелимся ничего поделать. Вам придется научиться жить с ним.
Фаэлан на миг прикрыл глаза, глубоко вздохнул, стараясь смириться с неизбежным.
— Вам также следует быть готовым к тому, что Дерини Полина будет присутствовать на всех допросах в будущем, — продолжил Джаван. — Но поскольку вы будете абсолютно открыты и откровенны с ними, то ему не придет в голову глубоко вмешиваться в ваш разум. Скорее всего, он будет лишь использовать чары истины, а этого вы даже не почувствуете. Как только они убедятся, что вы готовы сотрудничать с ними, то мы сможем даже очень осторожно вести свою игру, время от времени подбрасывая им какие-то лакомые кусочки, чтобы они не сомневались, что вы старательно шпионите для них. Конечно, я понимаю, как неприятны вам будут эти поездки в аббатство… И, конечно, вам будет страшновато. Но, скорее всего, отныне они будут только угрожать. Сожалею, что я не могу дать вам никакого более веского утешения, но, право, это не в моей власти.
— Теперь ему нужно отдохнуть, сир, — негромко заявил Ориэль, когда стало ясно, что дальнейший разговор на эту тему лишь усилит опасения Фаэлана. — Я сделаю все как можно быстрее.
С этими словами он взял под контроль сознание Фаэлана и тот мгновенно потерял сознание, успев лишь бросить на короля взгляд, исполненный безграничного доверия.
— Внуши ему, что я хотел бы, чтобы он начинал мессу в королевской часовне сразу в первом часу, — сказал Джаван Ориэлю прежде, чем тот погрузился в глубокий транс. — А вместо воспоминаний о нашем разговоре в саду сегодня днем, внуши ему, что я интересовался его здоровьем, но он ничего особенного мне не ответил, кроме того, что поездка из
Ориэль кивнул и закрыл глаза.
— Я все сделаю так, как вы пожелаете, сир, — прошептал он.
Глава 18
Джаван с Карланом без особых приключений добрались из комнаты священника в королевские покои. Ориэля они отпустили к себе, поскольку свою задачу он выполнил, — опасаясь, как бы кто-нибудь посторонний не заметил его отсутствие.
Двое стражников стали навытяжку, когда король со своим помощником приблизились к дверям, и один из них поспешил отпереть засов. Карлан затворил за ними дверь. Внутри их уже ожидал Гискард, сидевший на стуле у столика в центре комнаты. Завидев короля, он немедленно поднялся на ноги.
— Все в порядке? — спросил он негромко.
— Да, — Джаван со вздохом рухнул на стул напротив. — Судя по всему, у Полина на самом деле в
— Тогда вам лучше посвятить во все своего гостя, — и Гискард покосился на дверь, ведущую в опочивальню. Джаван с удивлением отметил, что дверь эта была плотно закрыта. — Вы не говорили, что он появится так скоро, так что у меня чуть сердце не разорвалось, когда я открыл дверь и его увидел. Он переоделся в монаха
Джаван медленно поднялся с места.
