принялись уничтожать все признаки того, что ночью в этой комнате происходило что-то необычное. Этьен стоял на страже у дверей. Джаван пока неподвижно сидел в оконной нише рядом с бесчувственным отцом Фаэланом, в ожидании того, что уготовили для него союзники.
Минут через десять к ним подошел Джорем, дружески кивнул начавшему приходить в себя Фаэлану и сел рядом с ними. Он не представился, однако на нем была простая черная ряса, типичная для священника. Пусть Фаэлан сам сделает из этого вывод… Хотя едва ли тот мог усомниться, что большинство присутствующих в комнате — Дерини.
— Вы отважный человек, отче, — негромко сказал ему Джорем. — Если вас это хоть немного успокоит, то скажу, что ваши собратья
— Так вы выяснили, кто он такой? — спросил Джаван.
Фаэлан, растерянно моргая, по-прежнему хранил молчание. Джорем склонил голову.
— Кое-что мы о нем узнали, — отозвался он. — Но не стоит сообщать отцу Фаэлану те сведения, которые позднее могут быть для него слишком опасны. — Он поймал и удержал взгляд Фаэлана. — Простите, если я буду резковат с вами, отче, но я должен попросить вас подойти к Джессу с Ориэлем. Они сделают все необходимое. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу объяснить вам, что именно мы делаем и почему. Но сейчас я вынужден просить вас просто довериться нам, ибо все наши действия служат лишь защите короля и всего Гвиннеда. Ступайте.
Фаэлан повиновался беспрекословно и сперва подошел к Джессу, который быстро оценил его состояние, а затем уже Ориэль занялся им более плотно под наблюдением Джесса, поскольку именно Целителю в будущем предстояло иметь дело со священником. Двое в нише некоторое время молча наблюдали за ними, но затем Джорем перевел взор на короля.
— Не тревожьтесь за Фаэлана, — произнес священник негромко. — Он храбрый человек, и с ним все будет в порядке.
— Я знаю, — отозвался Джаван. — Так что вы обнаружили насчет этого Дерини
— Не так много, как хотелось бы, — откровенно признался Джорем. — Хотя Ниеллан продолжает поиски. Похоже, Полин не слишком-то откровенен со своими дружками… Впрочем, это неудивительно в столь закрытой автократической структуре, как орден
Мысленно он передал Джавану образ этого человека: темные глаза, аккуратно подстриженные бородка и усы, темно-русые, тронутые сединой волосы острижены кружком, а в правом ухе красуется тонкое золотое колечко. На нем была туника с высоким воротом, застегивающаяся на плече подобно сутане, однако это не было облачением священника, поскольку на вороте, на плечах и на рукавах она была богато расшита тяжелым шелковым шнуром. Узор был незнаком Джавану, но ему почудилось в нем что-то чужеземное, возможно, восточное. Почему-то Джавана это неприятно поразило.
— Вид у него очень… самоуверенный, — сказал он Джорему, убедившись, что как следует уложил в памяти внешность этого Дерини. — Как вы думаете, он сильный маг?
Джорем пожал плечами.
— Трудно сказать. Нам точно известно, что он может вызывать чары истины, и кроме того он довольно глубоко копался в сознании у Фаэлана. Также Лиор несколько раз был свидетелем того, как он насильно считывает чужие мысли, и в одном случае, вероятно, даже свел человека с ума своим вмешательством. Этого Лиор не знает наверняка, однако, судя по результатам, наше с Ниелланом предположение именно таково. Кроме того, в распоряжении этого Димитрия множество самых различных снадобий, которые способны облегчить ему работу, будь то с людьми или с Дерини. Именно он придумал дать Фаэлану мерашу — скорее, чтоб напугать его, чем действительно из необходимости, хотя, конечно, любые успокоительные средства снижают сопротивление сознания. Но, увы, поскольку мы получаем информацию из вторых рук, через Лиора и Серафина, нам трудно судить, на самом ли деле он очень искусный адепт или просто хорошо обученный дознаватель. Тем не менее, каковы бы ни были его способности, он работает за деньги. Его никто не принуждает к сотрудничеству.
— Так он наемник? — с презрением воскликнул Джаван. — Он просто продает своих же!
— Что тревожит меня куда сильнее, — возразил Джорем, — так это то, что вполне возможно, он продает не
— Что вы имеете в виду?
— А вот что. Вы, несомненно, обратили внимание на его одежду. В ней есть что-то иноземное. Предположим, ему платит и кто-то еще, помимо Полина. К примеру, на Востоке, возможно даже в Торенте. Полин всего лишь человек. От него не так уж сложно это скрыть.
Джаван ощутил подступающую дурноту и с трудом подавил свой страх.
— Господи Иисусе, — пробормотал он. — Вы хотите сказать, что Торент мог подослать шпиона-Дерини к
— Вполне возможно. Кроме того, Полин отдал приказ Лиору с Серафином никому не рассказывать о Димитрии… И вполне возможно, изначально такова была воля самого этого Димитрия. Я даже допускаю, что о нем ничего не известно и Хьюберту. Можете попробовать выяснить это, если получится. И если архиепископ не в курсе, то это верный признак того, что кто-то ведет двойную игру… Либо Полин затевает какие-то интриги, либо Димитрий, который и сам лишь пешка в гораздо более опасной игре.
У Джавана закружилась голова, и он уставился в сторону. Его положение воистину было невероятно сложным. Мало того, что ему лично угрожала опасность от собственных сановников, так еще следовало считаться с вмешательством Торента во внутренние дела Гвиннеда. Он всегда помнил, что там скрывается самозванец из рода Фестилов, заявляющий свои права на его трон. Он был почти одного возраста с Джаваном, и сейчас просто выжидал удобного момента, чтобы наконец скопить силы и начать завоевание наследия, утраченного его предками.
— Так вы считаете, что этого Димитрия заслали торентцы?
— Полагаю, мы не можем исключить эту возможность, — отозвался Джорем. — Но, кому бы он ни служил в конечном итоге, ясно одно, что он работает не на вас. Иначе он не поручил бы вашему исповеднику шпионить за вами. И даже если эта игра куда проще, чем мы опасаемся, и это просто некий Дерини на службе у Полина, единственной задачей которого является помешать вам вернуть Дерини ко двору и отменить действующие против них законы… все равно, он остается проблемой, которую рано или поздно нам придется решать. Это будет непросто, ведь вы не можете никому рассказать, откуда узнали о его существовании. Самое простое, конечно, было бы попытаться убить его прежде, чем он успеет предупредить кого бы то ни было, но я прекрасно осознаю, что этот план совершенно нереален. Это значит, что придется придумывать более сложную ловушку и задействовать для этого Ориэля… Или, возможно, Ситрика, но это еще опаснее, потому что тот ничего не знает о наших делах и может не пожелать принимать на себя этот риск…
Джорем не успел договорить, ибо Серафин внезапно дернулся, и Ниеллан вскочил на ноги и бросился к ним, а Джесс с Ориэлем испуганно склонились над погруженным в транс монахом. К ним присоединился Гискард, и вид у него также был весьма встревоженный. Отец Лиор по-прежнему сидел рядом, привалившись спиной к стене и склонив голову на грудь, а отец Фаэлан находился на другом конце комнаты. Карлан, тем временем, занял пост у дверей.
— Джорем, взгляни-ка еще раз на брата Серафина! — воскликнул Ниеллан. — Похоже, этот Димитрий куда умнее, чем мы думали. Мы только что обнаружили у него в сознании ловушку, которую Гискард, должно быть, неосторожно задел, когда взял под контроль его сознание… Гискард ни в чем не виноват, но Димитрий теперь наверняка узнает, что с его марионеткой произошло что-то неладное. Ему будет очень легко во всем разобраться, едва лишь он сам прочтет его воспоминания. Ловушка была очень глубоко. Мы ее едва не пропустили.
Джорем вполголоса выругался и, поднявшись на ноги, поспешил к Серафину. Испуганный Джаван последовал за ним, ибо, похоже, сбывались худшие их опасения. Гискард избегал встречаться с кем-либо
