Год короля Йавана

Джорем был явно потрясен, но ответил он именно так, как и ожидал Джаван:

— Вы же знаете, это неправда, мой принц. Несмотря на все свои человеческие недостатки, Хьюберт был рукоположен в сан, и потому он не может осквернить коронацию. Его грехи никоим образом не запятнают вашу корону и не преуменьшат значения самого обряда.

Джаван поежился и заметно погрустнел.

— Я все время стараюсь напоминать себе об этом, — отозвался он шепотом. — Ну что ж, придется перетерпеть, точно так же, как я терпел, принимая причастие из его рук и от священников Custodes, сознавая, что Святые Дары освящают также и тех, от кого исходят. И все равно мне жаль, что я получу корону не от вас… И что вас даже не будет при этом. Я боролся за престол, это правда, но лишь потому, что таков долг, и я для этого родился. Но по доброй воле я бы никогда не взвалил на себя такое бремя.

Джорем смотрел на него странным взглядом, так, как никогда прежде, и при этих словах он медленно опустил руки Джавану на плечи, пристально взглянул ему в глаза и тому показалось, будто сейчас рядом с ним стоит кто-то еще, старше по возрасту, более сильный, внушающий благоговение. Это присутствие ощущалось почти физически, и Джаван едва удержался, чтобы не опуститься на колени.

— Джаван, я был там, когда мой отец возложил корону на голову вашего отца, — произнес Джорем ровным тоном так, словно бы внезапно погрузился в транс. — Я ощущаю сейчас его присутствие, и его желание, чтобы точно также вы приняли корону из моих рук… и из его. Хотите ли вы этого?

Джаван не имел понятия, что имеет в виду Джорем, но сейчас на священника снизошла некая новая сила, она наполнила его целиком и исходила из его рук, касавшихся плеч Джавана. Почти помимо воли тот преклонил колена у ног Джорема, уверенный, что точно также в свое время стоял его отец перед Камбером, и так же, скрестив руки на груди, в изумлении смотрел вверх.

Лицо Джорема внезапно изменилось. Оно по-прежнему было его собственным, но в то же время и каким-то чужим. Убрав руки с плеч Джавана, он на миг соединил их перед собой, склонив голову в молитве, затем поднял их и развел над головой Джавана, глядя куда-то вперед. Ни один из них не осмелился даже вздохнуть, и внезапно сам воздух замерцал и сгустился в подобие Державной Короны Гвиннеда, с ее узором из переплетенных листьев и крестов. Джаван благоговейно охнул, и Джорем осторожно объял руками призрачный образ, поднял его над головой, и голос, что сорвался с уст Джорема, тоже как будто не принадлежал ему.

— Джаван Джешен Уриен Халдейн, да продолжится твой древний род к великой радости твоего народа, — произнес Джорем и возложил на голову Джавана венец. — Да будет корона эта силой и мудростью твоей во веки веков и да дарует тебе всемогущий Господь долгое и счастливое царствование, и пусть будет оно милосердным и справедливым для всего народа Гвиннеда.

Не сама корона, но лишь руки Джорема коснулись в тот миг затылка Джавана, однако тяжесть ее он ощутил совершенно реально, словно действительно то был золотой, украшенный самоцветами венец, и миг этот был столь же священным, как если бы Джаван преклонил колена в соборе. Джорем наклонился, и обнял его, но Джаван явственно ощущал и чье-то чужое присутствие в этот миг. Кто-то обнимал их обоих с яростным желанием защитить от всякого зла, и так велика была эта сила, что он пошатнулся под ее напором, ощущая слабое головокружение.

Затем с глубоким вздохом Джорем выпрямился и помог Джавану встать. Все прошло. Джаван отшатнулся, с трудом держась на ногах и опасаясь взглянуть в лицо Джорему, но, похоже, тот был изумлен не меньше его самого.

— Кто…

Джорем смущенно покачал головой.

— Мне показалось… как будто это был мой отец, — прошептал он. — И он появился… в ту ночь, когда мы пробудили в вас магию.

— А вы ничего мне не сказали, — с упреком прошептал Джаван.

— Тогда это показалось… неуместным, — промолвил Джорем, — а потом просто не было возможности. Вас тревожит то, что святой лично интересуется вашими делами? Если честно, то меня это беспокоит, а ведь он мой отец.

— Не знаю, — осторожно подбирая слова, сказал Джаван. — Мне нужно об этом подумать. — Он помолчал. — Джорем, это правда был святой Камбер?

Джорем смущенно и натянуто усмехнулся в ответ.

— О, да. Я могу сомневаться во многих вещах, но только не в этом. Однако теперь нам лучше возвращаться. Будем надеяться, вы ни с кем не столкнетесь по дороге в свои покои. После коронации нужно постараться устроить так, чтобы в комнате Портала поселился какой-нибудь достойный доверия человек. Возможно, кто-то из ваших рыцарей… И чтобы у вас был повод относительно часто навещать его, а мы в свою очередь могли бы брать под контроль его сознание.

— Думаю, я найду для этого подходящего человека, — кивнул Джаван.

— Тогда ступайте с Богом, мой принц.

Джавана не до конца удовлетворил ответ Джорема по поводу святого Камбера, но он понял, что с этим разговором придется подождать. Расправив плечи, он вновь шагнул в Портал и, не сводя взгляда с Джорема, приготовился к переходу.

Когда он открыл глаза, перед ним стоял Ниеллан. Карлан вместе с полусонным Ориэлем уже были у двери. Ему очень хотелось поведать Ниеллану обо всем, что сейчас произошло, ибо Ниеллан тоже присутствовал при прошлом появлении святого Камбера во время обряда передачи могущества Халдейнов, но сейчас, увы, для этого не было времени. Ниеллану приспела пора уходить, а Джавану нужно еще проводить Ориэля в его покои, а затем убедиться, что все в порядке и с остальными. Он постарался не думать об обреченном Серафине, который, возможно, уже отдал Богу душу.

— Я принял все необходимые меры предосторожности, мой принц, — негромко заметил Ниеллан, указывая на Карлана с Ориэлем. Затем он шагнул в Портал. — Если вы им этого не прикажете, то они ничего не вспомнят о том, что видели сегодня. Да хранит вас Бог, ваше высочество.

— Благодарю, — шепотом отозвался Джаван. Улыбнувшись, Ниеллан исчез, оставив Джавана с его друзьями. Ему удалось без проблем отвести Ориэля в его комнату, а затем они с Карланом спокойно вернулись в королевские апартаменты. Райс-Майкл, по счастью, спал мертвым сном и слегка похрапывал; от него сильно пахло вином. Затем Джаван отослал Карлана и тот лег на свое привычное место у двери.

Сразу после коронации Джаван намеревался разместить своих помощников в покоях по соседству, но сейчас он был рад, что не должен оставаться в одиночестве…

Хотя, конечно же, Карлан ничего не помнил о том, что должен сделать Гискард, и потому Джаван не в силах был разделить с ним свою тревогу.

Он не спешил отходить ко сну, однако даже к тому времени, когда он приготовил себе постель, Гискард так и не появился.

Всерьез уже начиная тревожиться, Джаван облачился в прохладную ночную рубаху и прошел в гостиную. Там он погасил все светильники, кроме единственной свечи на столике и, опустившись в кресло, принялся ждать. Наконец, еще через четверть часа, появился Гискард.

— Я здесь, — окликнул он рыцаря, когда тот закрыл и запер за собой дверь.

На миг Гискард напряженно застыл, затем пересек комнату и подошел к Джавану.

— Я надеялся, что вы не станете меня дожидаться, — произнес он негромко.

— Я должен был знать наверняка, — возразил Джаван. — Все кончено?

Гискард кивнул и устало опустился на стул, схватив руками колено.

— Поразительно, насколько просто убить человека, — пробормотал он после долгого молчания. — Это как-то… неправильно.

Джаван прикрыл глаза, затем поднялся и встал рядом с Гискардом.

— Порой мне совсем не нравится быть королем, — сказал он.

— А мне порой совсем не нравится то, что приходится делать на королевской службе, — отозвался Гискард. — И все-таки это было необходимо. Если вас это утешит, он ничего не почувствовал. Только легкий укол в самом начале.

— Да, полагаю, это хоть какое-то утешение, — промолвил Джаван. С тяжким вздохом он постарался выбросить все это из головы. — Ладно, ни к чему и дальше говорить об этом. Все кончено. Думаю, теперь