— По эспланаде? — спросил Теннисон монаха. — К базилике?
— Да, доктор, — кивнул перепуганный робот.
Теннисон обернулся к кардиналу.
— Ваше Преосвященство, а вам не кажется, что стоит выйти и узнать, чего хочет глухоман?
— Ничего не понимаю… — растерянно проговорил кардинал. — Ни один глухоман никогда не являлся в Ватикан. Давно, очень давно, когда мы только прибыли сюда, мы порой видели их издалека. Они никогда не приближались. Да, только издалека мы их видели, и, честно говоря, не пытались рассмотреть поближе. Мы им никогда не докучали, а они не мешали нам. Потом о них стали рассказывать чудовищные вещи, но это потом…
— Насколько я знаю, они убили молодого врача — моего предшественника, и ещё двоих людей, которые были с ним.
— Да, это правда, но эти глупцы отправились охотиться на них. На глухоманов нельзя охотиться! Нужно совсем голову потерять, чтобы решиться на такое! Первый и единственный раз глухоманы проявили жестокость.
— Ну что ж, — пожал плечами Теннисон. — Значит, можно предположить, что у того, что пришёл сейчас, ничего дурного на уме нет.
— Да, думаю, он ничего дурного сделать не хочет, — кивнул кардинал. — Но люди боятся, и их можно понять, — ведь они наслушались страшных историй о глухоманах. Вот и бегут. Да, это можно понять.
— Ваше Преосвященство, я намерен выйти к нему, — заявил Теннисон. — Вы пойдёте со мной или нет?
— Думаете, стоит выйти?
— Да, думаю. Просто выйти и узнать, чего ему надо.
— Пожалуй, вы правы. Пойдёмте. Но нас, предупреждаю, будет только двое — вы и я.
— Отлично. Вполне достаточно. А как мы будем с ним разговаривать? На каком языке?
— Древние легенды утверждают, что общаться с глухоманами можно.
— Ну и замечательно. Вперёд!
Теннисон пошёл впереди, Феодосий — за ним, а охранник и монах следовали на почтительном расстоянии сзади.
Пока они одолевали бесчисленные коридоры, ведущие к выходу из подземелий Ватикана, Теннисон мучительно старался припомнить все, что до сих пор слышал о глухоманах. Получалось до обидного мало. Глухоманы жили здесь, на Харизме, до того, как сюда прибыли роботы. Между роботами и глухоманами происходили лишь эпизодические, случайные контакты. За годы сформировалось убеждение в том, что глухоманы — кровожадные каннибалы. Эти истории рассказывали друг другу поздно вечером в уголках у каминов. Но была ли у этих басен реальная основа — этого Теннисон не знал. Да, за все время, пока он жил здесь, кроме случая с убийством молодого врача, никаких особых разговоров о глухоманах он не слышал.
Они вышли наверх. Неподалёку справа высилось величественное здание базилики, а перед ним тянулась широкая линия мощёной эспланады, спускавшейся с востока. На эспланаде не было ни души — все разбежались — и роботы, и люди. Но с крыш зданий по обе стороны от эспланады свешивались головы любопытных — все-таки хотелось поглядеть, что происходит. В Ватикане царила мёртвая тишина, лишь где-то вдалеке слышались крики.
Внизу, в самом конце эспланады, была видна громадная фигура. На расстоянии она казалась меньше, но Теннисон прикинул в уме её размеры и поёжился. Глухоман был, что называется, великаном.
Теннисон устремился бегом вниз по лестнице к дорожке, что вела к эспланаде. Кардинал с трудом поспевал за ним, а монах и охранник безнадёжно отстали.
На возвышении около базилики Теннисон и кардинал остановились и решили ждать глухомана тут.
— Доктор… он вертится! — прошептал кардинал.
Так оно и было. Глухоман представлял собой гигантскую чёрную сферу, приподнятую над поверхностью земли футов на двадцать. Сфера двигалась вперёд, одновременно вращаясь вокруг своей оси. На чёрной, почти безукоризненно гладкой поверхности сферы были видны какие-то более светлые отметины.
— Странно… — растерянно проговорил кардинал. — Очень, очень странно… Доктор, вам доводилось видеть что-либо подобное?
— Нет, не доводилось, — ответил Теннисон. — А что же вы так удивились? Вы же говорили, что видели глухомана издали?
— Не я лично. Кое-кто из наших. Мне говорили, что они круглые… но вы же знаете, что верить рассказам… Нет, я сам никогда ни одного не видел.
Глухоман остановился у подножия холма, на котором высилась базилика. Вращение прекратилось, и он опустился на мостовую.
Светлые пятна на поверхности сферы оказались небольшими выростами.
«Наверное, рецепторы, — решил Теннисон. — Зрение, слух, обоняние, мало ли что ещё…»
Кардинал молчал, выпрямившись во весь рост, как солдат в строю.
Из правого бока глухомана появилось нечто вроде конечности. Она росла, удлинялась… Наконец конечность погрузилась в некое углубление на поверхности сферы и что-то вынула оттуда. Вытянувшись ещё дальше, она опустила то, что вынула, на мостовую. Это было… человеческое тело! Осторожно, почти бережно, глухоман уложил тело лицом вверх.
— О Боже! — в ужасе вскричал Теннисон. — Это… Декер!!!
Он бросился вниз, но на пути остановился. «Рука» глухомана снова нырнула в «карман» и вытащила оттуда один за другим несколько предметов: ружьё, свёрнутый спальный мешок, рюкзак, походный топорик и искорёженный кофейник.
Затем из левого бока глухомана выросла вторая «рука» и нырнула в другой «карман». Оттуда она вытащила другое тело и опустила на мостовую рядом с телом Декера. Это был робот с оторванной головой. Рядом с ним на мостовую легло ещё одно ружьё. «Пальцы» глухомана осторожно сложили части погибшего робота и положили рядом с ним винтовку.
«Руки» глухомана втянулись внутрь, и он снова превратятся в идеальную сферу.
Раздался странный, глуховатый, низкий звук, похожий на рокот громадного барабана. Казалось, сам воздух вокруг задрожал, завибрировал. Постепенно на фоне гудения стали слышны слова — произнесённые на человеческом языке. Они звучали медленно и торжественно.
— Мы — хранители, — говорил глухоман. — Мы бережём эту планету. Мы не позволяем, чтобы здесь происходили убийства. Убивать, когда нет еды, дабы сохранить жизнь в теле — можно. Для некоторых это необходимо, чтобы сберечь жизнь. Но убийств по другой причине не должно быть никогда.
Гудение прекратилось. Несколько мгновений было тихо. Затем снова раздался гул, и послышались слова:
— Мы жили с вами в мире. И хотим жить в мире. Не позволяйте такому случиться вновь.
— Но, сэр! — плохо понимая, как следует обращаться к глухоману, прокричал Теннисон; собственный голос ему самому показался тонким и слабым. — Не так давно вы сами убили троих людей!
На фоне гудения раздались слова:
— Они пришли охотиться на нас. Они имели намерение убить нас. Это непозволительно. Никто не имеет права нас убивать. Мы убили, чтобы спасти себя. Мы убили, потому что не хотели, чтобы эти люди ходили по нашей планете.
Гудение утихло, и глухоман снова завертелся и стал постепенно удаляться по эспланаде.
Теннисон сбежал вниз и упал на колени рядом с телом Декера. Он надеялся, что тот ещё жив! Теннисон припал ухом в его груди. Увы, Декер был мёртв, мёртв уже несколько часов.
Теннисон беспомощно обернулся. Кардинал медленно спускался с холма. Позади него кто-то бежал. Когда бежавший обогнал кардинала, Теннисон узнал Экайера.
— Джилл вернулась! — крикнул он, задыхаясь от быстрого бега.
Добежав до Теннисона, Экайер остановился и перевёл дух.
— Она была в математическом мире с Шептуном. Она сказала…
Тут его взгляд упал на мостовую, и он в ужасе умолк.
— Что… тут произошло?!
