– Жалко? Понимаю. Ты хочешь, чтобы завтра, когда мои охранники, извини за выражение, будут месить сметану, в тебе месить, здесь было так же мило?
– Ты же сказал, что меня убьют вместе с тобой?
– Ну, 'вместе' – это понятие относительное. Недельку-другую они могут дать тебе пожить. С ними.
Даша подумала: 'Фиг ты меня этим достанешь!' – и спросила:
– А сколько их здесь?
– Было двенадцать. Двое убиты. Перед смертью я еще троих-четверых завалю.
– А может, их сразу...
– Убить?
– Ну да.
– Нельзя. Посадят.
– А за тех двоих не посадят?
– Нет. Они чисто умерли.
– Как это чисто?
– Ну, я их заставил стреляться, и они и выполнили мою просьбу на двести процентов.
– Понятно. А как эта штука работает? – ткнула Даша пальчиком в пистолет, лежавший в корзинке с конфетами и консервами.
– Это ПМ, пистолет Макарова, – сказал гангстер, достав оружие. – Вот это курок, на него надо нажимать. Возьми-ка его.
Даша взяла. Покрутила и так, и эдак. Тяжесть оружия была обнадеживающей. Страх ушел совсем.
– А как целиться? – спросила она, направив его в картину Дега.
– На таком расстоянии целится не нужно. Ты просто хоти убить и доверяй руке. И не думай, и не медли. Вот перед тобой две картины. Представь, что ты хочешь их выключить, а выключатель – это курок. Ты нажимаешь его два раза, и они без вариантов выключаются, выключаются как электрическое освещение. Представила?
Даша кивнула. Он представила себя выключателем.
– Молодец! – похвалил Чихай выражение ее лица. – Теперь познакомься с пистолетом. Ощути его вес, его ручку, погладь пальчиком курок. Правильно, так. Теперь стань к ним лицом, и, как только я скажу 'раз', стреляй сначала в правую картину, потом в левую. Учти, пистолет не обязательно держать вертикально.
– А это подлинники? – пистолету понравилось обитать в крепкой Дашиной руке. Он чуть было не заурчал котом.
– Нет, это самые наглые, самые ужасные фальшивки. Раз!
Пистолет дважды выстрелил. Две картины Дега слетели на пол. В глубине Дашиного сознания мелькнула мысль сделать третий выстрел, в Чихая, естественно, но что-то остановило ее. Что? Потом она поняла что.
Ее остановило тайное желание выстрелить в автоматчика. Тайное желание пострелять. Как в фильмах. В 'Бандитском Петербурге'. В 'Бригаде'.
Да, человек таков. Если его заставишь сказать 'А', то он жаждет сказать 'Б'. Если он чего-то стоит. Если он не доморощенный мыслитель.
Чихай посмотрел внимательно. В его глазах темнилось сожаление. Из-за того, что не выстрелила в него, не выключила головную боль? Или потому что оказалась как все? Как те, которые становятся сверхчеловеками, лишь взяв оружие в руки?
Через минуту глаза его изменились.
Он вспомнил, что сегодня особенный день.
Взял корзинки, выставил все на стол, открыл консервы, переложил их в посуду, извлеченную из резного буфетика времен очаковских и покоренья Крыма. Поставил фужеры, сел. Раскрутил проволочки у шампанского. Посмотрел на Дашу. Она уже решила, что будет делать. Все будет простенько и со вкусом. Села, положив пистолет на стол.
Чихай налил шампанского.
– Давай выпьем за... за мою голову, – сказал он, подняв бокал и приложив левую руку к сердцу. – Знай, в ней твое спасение!
'Намекает, что я – это лекарство от головной боли, – подумала Даша, осушая бокал до дна.
Она не верила, что умрет. Сегодня или завтра.
Никто не верит в смерть, даже когда в него целится расстрельный взвод. Даже когда пуля входит в сердце, другая в лоб, третья в живот.
Никто не верит в смерть даже тогда, когда жизнь покидает его.
И тем более, не верит в смерть умерший.
Умершие ни во что не верят.
Даша не верила, что умрет. Она знала, что в нужный момент она не растеряется и сделает то, что
