видимо, из-за того, что оригинал Чернова хоть и любил Ольгу, но к златокудрой Софии был неравнодушен. И это отношение, естественно, наследовалось его копами.
Завершающие минуты битвы прошли с переменным успехом, но с заметной тенденцией к полной и безоговорочной победе превосходящей по численности стороны. Так оно и случилось. Нас одного за другим скрутили и привязали к колоннам, удерживавшим своды кают-компании.
Как только дело было сделано, копы собрались в кружок и после короткого обмена мнениями решили нас... повесить. Однако когда веревки были найдены и проверены на прочность, обнаружилось, что прикреплять их не к чему – на сводах кают-компании не было ни люстр, ни крюков. Тогда один из 'черновых' предложил вместо повешения просто освежевать нас, как баранов. Остальные копы согласились, и один из 'бельмондо' пошел на кухню за разделочными ножами...
Сначала мне показалось, что они просто не в состоянии нас убить. Ко мне подходили 'ольга', 'баламут', 'чернов', но ни один из них не смог ни вогнать нож в мое сердце, ни перерезать горло. Что-то было такое в их глазах. Жалость? Беспомощность? Или просто сказывалось отсутствие мясницкой квалификации?
Когда они один за другим захохотали, мы озадачились. А когда нас развязали и повели к накрытому столу, мы поняли, что над нами просто шутили...
Места за обеденным столом хватило всем участникам так благополучно закончившейся драки. А шампанского в подвалах Худосокова было достаточно. 'Трешка' по-прежнему думала, но мы уже не беспокоились о будущем, ибо в тот момент всех нас интересовало лишь ближайшее будущее в объятиях наших подруг. Уже в конце вечера, когда мне стало совсем уж хорошо, я спросил своего копа, сидевшего рядом:
– А с чего это вдруг вы на нас набросились?
– Послал кто-то... Мы уже от голодухи хотели в колодец лезть, как в мозгах зашевелилось: 'А сможете вы, малохольные, с ними шутку сыграть?'
– А как вы вылезли? Мы ведь завалили выход из Погреба? И люк был завинчен?
– София Вторая его развинтила, – ответил мой коп, как-то странно вставая. Я изумленно обернулся и увидел, что стащила его с места одна из 'ольг', стащила, потянув за ухо. Так они и ушли.
Когда вон Сер очнулся весь в разводах и версовых полосах, до Синии оставалось лететь около 15 грегов. Струнного замедлителя в системе уже не было, на экране дисплея по-прежнему горело сообщение о наличии в тысяча сто третьем отсеке с ПВВВ фрагмента Вселенной-4. Трахтенну ничего не оставалось делать, как переместить туда свое значительно обезвоженное тело. Проползая мимо релаксатора, он старался на него не смотреть. До третьего отсека было около сорока мариинских стадий, и к концу своего вынужденного путешествия Трахтенн чувствовал себя значительно лучше.
...Инородное тело представляло собой овалоид диаметром в полкратца, изготовленный из серебристого металла большой прочности. Частью оно сидело в штабеле ПВВВ, так, как мизим сидит в булкане – ящики с взрывчаткой, прилегающие к овалоиду были просто-напросто срезаны его поверхностью. Штабель располагался у самого борта корабля и вон Сер подумал, что если длина овалоида превышают полтора кратца, то этот фрагмент Вселенной-4, пожалуй, повредил и внешний корпус его космической торпеды. Живо разобрав ящики (ПВВВ обладает низкой детонационной способностью), Трахтенн увидел, что овалоид и в самом деле сидит в борту корабля...
7. Конец света. – Нулевая линия. – 'Трешка' переезжает. – Жесткая зачистка.
'Трешка' заговорила следующим утром (23 июля). Мы только-только собрались в кают-компании и принялись за овсяную кашу, как она покашляла и спросила:
– Хотите на сладкое анекдот, только-только из Интернета вытащила? Ухохочешься! Шел, значит, домой выпивший муж одной строгой женщины. Все чин чином, в заднем кармане чекушка, на лечение припасенная. Гололед был, и он поскользнулся, и упал на мягкое место, да так неудачно, что чекушка разбилась. Дома мужик в ванную бросился, подлечил рану зеленкой, пластырем заклеил и спать тихонько лег, радуясь, что жена пьяным не застукала. А утром она ему говорит злорадно: Ну что, опять скажешь, что трезвый пришел? Да, – отвечает мужик. А жена спрашивает: А кто тогда зеркало в ванной зеленкой облил и пластырем заклеил?
Копы засмеялись; мы, хорошо знавшие анекдот, тем не менее, к ним присоединились.
– Посмеялись, а теперь поплачьте, – прервала смех 'трешка' металлическим голосом. – Нашей Вселенной осталось существовать считанные месяцы, а может быть и дни. Пока я предполагаю ее летальный исход с вероятностью 55,8%, но интуиция мне подсказывает, что эта цифра гораздо выше.
– Интересные шляпки носила буржуазия... – нахмурился один из 'баламутов'. – А нельзя точнее установить, когда случится этот ваш Конец света? Хотелось бы загодя составить завещание...
– Ну, я не стал бы называть назревающее событие Концом света... Извиняюсь за высокопарность, но оптимистичнее было бы назвать его Началом Иного. Я имею смелость предполагать, что будущая Вселенная будет где-то четвертым или около того по счету вариантом...
– Вариантом!!? – раздалось сразу несколько голосов, и три из них были моими.
– Да... Генеральный пробует... И, видимо, первые варианты Вселенной его не устроили. И он решил начать заново. А каверны – это... это... Как бы вам объяснить... Понимаете, в этих кавернах наша бедная Вселенная выворачивается наизнанку. Знаете, в старину перелицовывали брюки... Так и наша Вселенная перелицовываться. Причем, интересно, что перелицовывается не только материя, но и время. Так что не удивляйтесь, если заметите, что оно ведет себя как-то не так.
– А что инициирует этот процесс? – спросил я только лишь затем, чтобы скрыть свою обескураженность.
– Этого я пока не знаю.
– Пока? – спросил Баламут только лишь затем, чтобы казаться невозмутимым.
– Да, пока. Меня необходимо перенести в Погреб и установить над колодцем. Через этот колодец проходит Нулевая линия. Поясню вам, что Нулевая линия, или космическая струна – это нечто такое, что вкупе с аналогичными линиями пронизывает всю Вселенную, как кровеносная система пронизывает ваш организм. Подключившись к ней, я все пойму и даже, может быть, все смогу.
– Значит зона проницаемости Худосокова или, как ты ее назвала, Нулевая линия – это нечто такое, что соединяет Землю со всей Вселенной? – спросил Борис.
