оранжевой вымазанные и полосы черные. Тигры да и только, хоть шкуру снимай!
– Дела... А с Юдолиным ты что сотворил? И почему его машина в Кавалерове осталась? Пешком что ли он сюда пришел?
– Машину его на автостоянке ремонтировали тогда. Ну, он и поехал со своим напарником с нами, не стал дожидаться пока машину им сделают. А когда мы его перезомбировать стали, он, глупый, из трубы выскочил и по кумполу молотком получил. Инка ему врезала, увлеклась очень. Ваня Елкин его потом в тайгу подальше отвез, аккурат в сторону Тарги.
– Так вы его раненого в тайге бросили?
– Так кто его знал, что живой он еще был... Мы проверили, он на звук и свет не реагировал...
– Ну, ну... А пистолет? Я же его с пистолетом на Тарге нашел?
– Пистолет? Не было у него никакого пистолета... Ты, что, мне не веришь?
– Верю, конечно, – соврал я. – Но я надеюсь, что и ты мне верить начнешь. Ведь я тебе брат?
– Брат... Да, брат. И я тебя очень хорошо понимаю... Понимаю, что не деньги тебе нужны, а приключения на задницу... И друзья у тебя такие же. И чем больше приключений на это самое место, тем вам лучше...
– Ты как всегда прав, Шура. Видно, что не чужой ты мне, родственный... Конечно, неплохо было бы просто прийти в коммерческий банк с красивыми искусственными пальмами и получить от вежливого клерка миллионов десять аккуратно упакованных долларов... И чтобы эти десять миллионов долларов негритянский служка в смешной круглой шапочке, улыбаясь, до машины донес и на заднее сидение кинул. Но для меня все это так же пошло, как покупать любимую женщину в популярном борделе... Мне хотелось бы сначала за баксами побегать, попотеть, побояться немного, в морду кому-нибудь дать и получить даже... Заработать, короче...
– Ну, это все у тебя будет, братишка... – с любовью в глазах промурлыкал Шура. – Начнем что ли? Покажу тебе все... Жаль мы с тобой ленточку и ножниц не захватили... Для торжественного открытия без искусственных пальм и причесанных банкиров...
И мы пошли по откаточному штреку до Главного рудного тела – основного рудное тело Шилинского рудника. Оно содержало 90% всех запасов оловянных руд одноименного месторождения, найденного таежным человеком Шилиным в конце сороковых годов. Вплоть до 15-го горизонта рудное тело было отработано. В дальнейшем нам придется провести много времени в шилинских подземельях и поэтому необходимо рассказать читателю что, собственно, эти подземелья из себя представляют.
После того, как Шилин[8] нашел в тайге несколько обломков убогой колчеданно-полиметаллической руды, геологи нанесли место находки на карту и назвали его рудной точкой №321. Через пару лет к этой точке пришли поисковики. Они разрыли место, указанное Шилиным и в коренных породах нашли сульфидную жилу. Взятые по ней анализы показали, что в некоторых участках жилы содержится промышленное оловянное оруденение. И рудная точка №321 превратилась в Шилинское рудопроявление олова. Еще через несколько лет была пройдена новая серия канав и расчисток показавших, что в средней части жилы оруденелые участки протягиваются практически без перерывов на несколько десятков метров.
И тогда в Москве переименовали рудопроявление в месторождение, достойное предварительной разведки и в тайгу пришли лесорубы и приползли бульдозеры. Они, изнахратив сотни гектаров нетронутой тайги, соорудили буровые площадки и подъездные пути к ним. Буровики работали несколько лет. Они в сотне точек просверлили жилу по сетке 40 на 40 метров до глубины примерно 200 метров. Одновременно в верхних частях жилы (1-7 горизонты) было пройдено несколько штолен. В целом предварительная разведка показала, что единственное на месторождении Главное рудное тело представляет собой крутопадающую кварц-хлорит-сульфидную с касситеритом жилу мощностью от 0 в редких пережимах до полутора десятков метров в раздувах. И главное – то, что с глубиной жила не выклинивается, а содержания олова в ней увеличиваются.
И тогда в Москве решили ставить детальную разведку[9]. Началась она, естественно, со строительства шахты. По мере углубления шахты из нее по жиле проходились штреки. Последние располагались друг под другом ровно через 40 метров. Затем между соседними штреками, также по руде, были пройдены вертикальные горные выработки – восстающие. В конце этой стадии разведки все рудное тело было нарезано на прямоугольники (или разведочные блоки) высотой в 40 и длиной 60 – 80 метров, а каждый блок по торцам – опробован. Запасов металла в Главном рудном теле оказалось достаточно для отработки в течении многих лет и месторождение было сдано эксплуатационникам. Эксплуатационники год за годом отбивали руду, оставляя в скальном массиве протяженные, глубокие щели.
И вот мы с Шурой стоим перед такой щелью, освещая ее бегающими лучами наших хорошо заряженных 'Кузбассов.' Ширина щели колебалась от 2-3 до 5-6 метров. Ее длина по горизонтали на нашем уровне составляла не менее сотни метров (по крайней мере, лучи наших фонарей не достигали ни правого, ни левого ее замыканий). Насколько она уходит кверху, мы также увидеть не смогли. Внизу же, в сорока пяти метрах от нас, у самого уровня затопления, горизонтальная длина щели сокращалась до тридцати метров. В полутора метрах выше уровня воды в стенах щели зияли трапециевидные отверстия подъездов к существовавшим когда-то рудоспускам[10], а в ее замыканиях – дыры разведочных штреков.
С минуту полюбовавшись этими мрачными подземными просторами, я поднял из-под ног камень и бросил его в противоположную стенку щели. Щелкнув о нее с резким отзвуком, камень упал в черную воду. Хотя это произошло в сорока пяти метрах ниже нас, звук удара о воду и плеск брызг были весьма отчетливыми и гулкими.
– Вон, туда тебе надо! – указал Шура на один из штреков. – Крестиком этот штрек был помечен.
Эхо от его слов было таким четким, что мне самому захотелось что-нибудь сказать и я спросил его:
– Послушай, а ты откуда так шахту эту знаешь?
– Да я в ней до зоны несколько лет работал слесарем-электриком. Я ее как свои пять пальцев знаю.
– А сел за что?
– За что надо, за то и сел!
– Да ладно тебе злиться! Не хочешь говорить – не говори. Я, вот, вижу, что тут спустится можно, если
