Должен.
Почему? Почему?.. Да потому что если бы я знал, в молодости знал, что мой сын Александр, и моя дочь Полина когда-нибудь напишут нечто подобное, я бы стал другим. Или, по крайней мере, многих гадостей по отношению к ним не сделал бы. Постарался бы не сделать.
Недавно, перебирая личный архив, наткнулся на черно-белую фотографию сестры. Девочка двенадцати лет в белых гольфах и летнем платьице полусидит на перилах балкона... Удивленный возникшим чувствам, я впился глазами в ее прекрасное лицо, во всю ее фигурку. Удивленный, потому что понял, что беззаветно люблю эту девочку, и готов для нее на все. Удивленный, потому что никогда таких чувств к ней не испытывал – ни в те годы, ни позже. Она была просто сестрой, а я братом. Да, просто братом, а она – просто сестрой.
Однажды она, трехлетняя, заболела, ее положили в больницу. Я пришел домой из школы и спросил у няньки, – у сестры была нянька, – на удивление неприятной и темной женщины с одутловатым верующим лицом, вечно обрамленным черным платком, нет ли каких о ней вестей. Она, осветившись резкой улыбкой, с удовольствием проговорила:
– Умерла твоя сестрица, в морге теперь лежит.
Умерев наполовину, я побежал в больницу через весь город. Господи, как я бежал! Бежал сквозь ставший чужим и бессмысленным мир, бежал, теряя от изнеможения сознание, бежал, видя ее, мертвую...
Нянька, к счастью, обманула. Она просто обманула.
Отложив фотографию, я подумал: 'Если бы мы не расстались тогда, если бы она не уехала с родителями, то все было бы по-другому. Мы, родные, спасли бы друг друга, мы были бы лучше, и многих мерзостей в нашей жизни не случилось.
А они уехали. Отец завел артисточку из драматического театра, и мать решила проблему кардинально – оставив мне квартиру, увезла его в геологический поселок под Новым Осколом; через три года они переехали в Москву.
Мы ходили к ним с мамой. Почему она взяла меня с собой, я не понимаю до сих пор. Что мог разбудить в отчиме пасынок? Но она взяла, и впервые в жизни я увидел отчима в нетрудовой богемной обстановке – он, полный пафоса, сидел на кровати с гитарой и пел романс 'Я встретил вас' своим хорошо поставленным баритоном. Артистка – худенькая, резкая, симпатичная – возлежала перед ним упругой кошечкой.
Я смотрел, раскрыв рот.
Вторым браком сестра вышла замуж за ингуша. Сын – верующий. Отличник, учится в юридической академии. Чтобы быть к нему ближе, приняла магометанство. Если бы он был адвентистом седьмого дня, она стала бы адвентисткой. Все мои принципы протерлись до дыр, но менять религию я бы не стал. Из принципа. Ни ради сына, ни ради дочери. Это тоже самое, что менять разрез глаз.
Он, наверное, сказал моей сестре: 'Мама, ты была бы мне ближе, если бы стала мусульманкой'.
Папа Олег не знает, что он наследовал мне, а не родной дочери и внуку, которые ничего от него не взяли.
Андрей прожил с отцом Иосифом в пять раз больше чем я. Но ничего от него не получил.
...Мама Лена во все свои времена была красивой женщиной со вкусом и норовом. К ней сватались богатые и уважаемые люди города, в том числе, известный в стране кинорежиссер. Она же ходила с Женей Егоровым, вихрастым кубанским казаком и беспутным пьяницей, сочинявшим стихи типа:
Когда мама забеременела, его, моего отца, побили дядья, и он улетучился из жизни несовершеннолетней любовницы, по-видимому, испытывая к мстителям чувство глубокой благодарности.
Так рассказывала мама. Правда ли это, не знаю. Знаю лишь одно – родного отца у меня никогда не было. Я не помню его ни умом, ни сердцем, ни плотью, и потому твердо знаю: я появился из природы вещей, я божий сын.
