– Думаешь, не пройду? – прищурившись, спросил Илька, и в голосе его ясно прозвучала Владькина интонация.
– Ну пройдешь, – сдержанно ответил Генка. – Только будешь застревать и отставать. А тут любая секунда на счету. – И, взглянув на Ивана Сергеевича, покачал чуть заметно головой: «Он не дойдет».
– Оставлять его тоже нельзя, – нервно возразил Иван Сергеевич.
– А что делать? – Делать было нечего. Генка это знал, когда спрашивал. – Про бандитов здесь не слыхали, – сказал он. – Хищников нет.
– Пожалуйста, – сказал Илька тонким обиженным голосом. – Думаете, я не останусь?
Иван Сергеевич взял его за плечи:
– Илька… Ты ведь знаешь, если что случится, мне сразу в петлю головой…
– Ну, кто меня съест? Владька, скажи, пусть идут!
– Ты никуда не отойдешь отсюда?
– Куда я денусь?
Из-за реки негромко, но отчетливо донеслась туристская песенка:
– Не тайга ведь… – сказал Генка.
…Этот путь был весь из темноты, запутанной травы и хлещущих веток. В первый овраг Генка ухнул на всем ходу, разодрал на спине куртку и едва успел крикнуть Ивану Сергеевичу:
– Осторожней!
Потом были еще два оврага, но Генка подкрутил стекло фонарика так, что луч стал узким и бил далеко.
Иван Сергеевич нес Владика на руках.
– Ну как? – спрашивал он иногда.
– Так же, – говорил Владик.
Потом Иван Сергеевич спросил Генку:
– Скоро?
У Генки горела расцарапанная щека.
– Не знаю, – сказал он. – Я был здесь два года назад, один раз. И даже не здесь, а чуть в стороне. Мы идем напрямик. Должны увидеть огни.
Он и сам отчаянно торопился. И не только из-за Владика. Из-за Ильки. Едкое ощущение вины вырастало тем сильнее, чем дальше они уходили от костра.
Конечно, Илька и в самом деле не прошел бы. Но Генку грызло то, что оставил он Ильку без боязни, с тайной радостью. Хотелось в этом пути быть одному с Владиком и его отцом. Хотелось сделаться единственным Владькиным спасителем. Как тогда, на крыше. Может быть, после этого Владик поймет, что не стоит забывать таких друзей, как Генка?
Но с каждым шагом, с каждым броском через черные кусты вина перед Илькой скребла Генку все ощутимей, и на помощь ей пришел страх.
Да, волки здесь не водятся, а люди, если и забредут, едва ли обидят мальчишку. Но мало ли случайностей, которых не ждешь?
Их не ждешь, а они караулят.
От удара ветра падает на крышу провод, и смерть рассыпает у твоих ног синие искры.
Скользит по наледи каблук – и человек, падая с обрыва, исчезает среди плавучих льдин…
А у Ильки в кармане патрон. Маленькая такая штучка со свинцовой головкой. Очень годится, чтобы писать как карандашиком. И совсем не годится, чтобы кидать в костер. Генка-то это знает. А Илька знает?
Редкая желтая цепь огней встала им навстречу из-за бугра.
– Вот село, – сказал Генка, стараясь не дышать, как гончий пес. – Вы дойдете сейчас одни. Я – назад.
Глава двенадцатая
Одиночество не пугает сразу. В первые минуты его просто не чувствуешь.
Они ушли, но Ильке все еще казалось, что звучат рядом, повторяются голоса:
«…И никуда не отходи…»
«Если кто подойдет, скажи, что мы рядом…»
«Костер не пали сильно…»
«Мы вернемся скоро…»
«Мы бегом…»
«Иначе все равно нельзя…»
– Да ладно, знаю, – нетерпеливо ответил Илька этим голосам. И только тогда по-настоящему понял, что
