и понял, что скоро албанцы поднимутся наверх. Стараясь держаться подальше от двери, он выбил ее ударом ноги.
В комнате загремели выстрелы, и со стены коридора полетели ошметки краски. Тот же голос, который призывал Гроуфилда к осторожности, прокричал:
— Они за диваном!
— Вивьен, стреляйте в комнату, — сказал Гроуфилд. — Сами не высовывайтесь, просто просуньте ствол в дверь и палите. Она кивнула трясущейся головой и сделала все, как он велел. Гроуфилд досчитал до трех и нырнул в комнату, пригнувшись, чтобы не угодить под пули Вивьен. Он упал и покатился по полу, потом врезался в какой — то предмет мебели, увидел, что это кресло, и быстро забился за него.
Кресло тотчас начало содрогаться под градом пуль.
Вивьен испуганно ойкнула и заорала:
— Они поднимаются!
— Задержите их! — гаркнул Гроуфилд. Он просунул ствол автомата за спинку дивана и нажал на курок. Потом выскочил из — за кресла и увидел, что перевернутый диван лежит поперек комнаты напротив двери. Но Гроуфилд стрелял не от двери, а из — за кресла, и диван не мог защитить двух белокожих мужчин, прятавшихся за ним. Четверо негров пластом лежали на полу у дальней стены. Все это Гроуфилд заметил лишь мельком, не переставая стрелять. Один албанец вскрикнул и упал навзничь, второй бросился на поиски более надежного укрытия. Гроуфилд скосил его очередью и позвал:
— Вивьен! Сюда!
Девушка пятясь вошла в комнату. Она совсем потеряла голову от ужаса.
— Они там кишмя кишат!
— Это американцы? — крикнул Гроуфилд и указал на четверых негров, которые медленно поднимались на ноги. Вивьен взглянула на них безумными от страха глазами.
— Да, да…
— Все четверо?
— Да! Это они. Гроуфилд, ради бога! Это они! Один из негров сказал:
— Не знаю, откуда ты взялся, парень, но ты молодчина.. Все четверо с облегчением улыбнулись.
— Вы сказали кому — нибудь, где канистры? — спросил их Гроуфилд.
— Ты что, с ума сошел? Мы живы только потому, что молчим.
— Вы точно никому не говорили?
— Даже исповеднику, — ответил один из негров. — Это хорошо, — сказал Гроуфилд и, направив на негров автомат, спустил курок.
26 Вивьен вскрикнула, бросилась вперед и попыталась сверху ударить по стволу автомата, но опоздала. Она переводила взгляд с падающих тел на Гроуфилда и явно не верила своим глазам.
— Зачем? — пронзительно визжала она. — Зачем вы это сделали?
— Теперь никто не узнает, где канистры, — ответил Гроуфилд. — Пошли, надо выбираться отсюда.
Он подбежал к окну, открыл шпингалеты и распахнул его.
— Вы убили их!
— Вы знаете, как идет ко дну ядро?
— Вы убили их!
Гроуфилд сердито схватил ее за плечи и встряхнул.
— Смирите вашу стервозность! Я не собираюсь рисковать ради того только, чтобы вы могли поругаться вволю. Вы умеете падать, как ядро в воду? Надо сгруппироваться, схватить ноги в руки, прижать колени к груди…
— Я умею, — ответила Вивьен. И вид, и голос у нее были вконец ошарашенные.
— Тогда прыгайте в окно, — велел Гроуфилд. — Не бойтесь, снег мягкий. А потом бегите к флигелю, в котором мы прятались.
— Я не могу поверить… — она снова посмотрела на трупы.
— Проклятье! — взревел Гроуфилд, схватил Вивьен и выбросил ее из окна. При этом она выронила автомат, и Гроуфилд швырнул его следом. Потом отправил туда же свой собственный и выпрыгнул сам.
Снег был не таким мягким, как накануне. Приземлившись, Гроуфилд громко клацнул зубами. Его крепко встряхнуло, и он почти напрочь забыл, что надо спешить, да и вообще позабыл обо всем на свете. Правда, он знал, что вроде бы нужно бежать, и поплелся по снегу, но тут способность к мыслительной деятельности частично вернулась к нему, и Гроуфилд вспомнил об автоматах. Он остановился, оглянулся и не увидел их: автоматы оказались погребенными в снегу. Гроуфилд сделал шаг назад, но тут кто — то принялся палить по нему из окна, и он бросился наутек. Перед глазами смутно маячило пляшущее зеленое пятно — лыжные брюки Вивьен. Продираясь по снегу в сторону флигеля, он наткнулся на протоптанную тропку и наддал ходу. Возле самого дома Гроуфилд нагнал Вивьен и схватил ее за руку.
— Побежали через флигель, — сказал он. — Сэкономим время.
Вивьен отпрянула.
— Без вас обойдусь.
— У нас нет времени на глупости, — заявил Гроуфилд, схватил девушку и втолкнул в дом. Сзади стрекотали автоматы, но стрельба велась просто для острастки. Гроуфилд оглянулся и не увидел возле усадьбы ни одного преследователя. Погоня еще начнется, но шайке понадобится две — три минуты, чтобы мало — мальски наладить ее.
Когда Гроуфилд вошел во флигель, Вивьен стояла за порогом, яростно сверкая глазами.
— Я убил их потому, что это был единственный выход, сказал он.
— Вы убили их, потому что они чернокожие. Гроуфилд вытаращил глаза.
— У вас что, не все дома?
— Американцы слывут расистами. Теперь я вижу, что они вполне заслужили эту славу.
— Вивьен, — сказал он, — я не мог унести этих четверых на своих плечах. Я не мог их охранять. Надо было запечатать им уста, прежде чем их накачали бы эликсиром правды.
— Будь они белыми, вы бы их не убили.
— Неужели непонятно, что тогда им пришлось бы убить меня?
Вивьен нахмурилась.
— Не валяйте дурака. Вы спасали их жизни. Почему они должны были вас убить?
— Потому что я — американец, временно работающий на правительство и знающий о них чертовски много. Я мог настучать на них после возвращения в Штаты, и они никогда не поверили бы, что я буду молчать. Конечно, можно было выпрыгнуть из окна вшестером, прибежать всем кодлом сюда, но тогда один из них, улучив подходящий момент, подобрался бы ко мне сзади, и все. Если вспомнить, что они приехали сюда торговать смертью с любым желающим по сходной цене, вряд ли можно считать этих парней бойскаутами.
— Как и вас, — заявила Вивьен. — Судя по вашим поступкам, вы тоже отнюдь не блюститель закона.
— Вам известна моя подноготная, — напомнил ей Гроуфилд, а они ее не знали. Им сообщили лишь, что я — американский шпион, которого надо заморозить здесь на субботу и воскресенье. Для них я — легавый, а стало быть, источник всевозможных бед и напастей. Я сделал единственное, что можно было сделать. Я позаботился о том, чтобы никто не завладел канистрами, и заодно обезопасил себя. — Он выглянул в оконце на двери и добавил: — Давайте лучше отложим этот спор. Вон наши орлы из орлиной страны.
На этот раз Вивьен охотно пошла за ним. Миновав длинный коридор, они выскочили в заднюю дверь. Девушка достала фонарик, и они бросились по собственным следам обратно к снегоходу. Следы уже замело, их было еле видно. К тому же, начинался снегопад.
Преследователи заметно поотстали, но у них было много фонарей. Оглянувшись, Гроуфилд понял, что при таком свете албанцы без труда разглядят следы на снегу. Но поскольку и беглецы, и преследователи передвигались на своих двоих, это не имело большого значения.
Снегоход был на месте. Его слегка запорошило, но это тоже не имело значения. Гроуфилд и Вивьен забрались в машину, запустили мотор, включили фару и поехали прочь. Минут десять они молча скользили по снегу, забирая вправо, чтобы сделать большой крюк. Огни усадьбы то исчезали, то появлялись вновь, а снегопад мало — помалу усиливался. Когда они добрались до озера, снег уже валил вовсю, да еще поднялся
