— Я не задержу вас надолго, — пообещал Энгель. — Я лишь хотел быстренько просмотреть бумаги Чарли и всякие прочие мелочи.
— В спальне стоит его маленький секретер, — сказала она.Пожалуйста, смотрите. Я до сих пор ни к чему не прикоснулась, у меня просто духу не хватает.
— Я постараюсь управиться побыстрее.
Обстановка спальни, как и следовало ожидать, была едва ли не точной копией гостиной, с единственной разницей: в углу стоял небольшой секретер с откидной столешницей, соседствовавший со стенным шкафом, на дверце которого было укреплено зеркало. Энгель сел подле секретера, поднял незапертую крышку и минут пятнадцать рылся в бумагах, уложенных в секции и ящички.
Ничего особенного. Счета, вырезанные из газет объявления, старые расписки по квартплате и удобствам, туристические брошюры, налоговые документы, личные письма и прочая ерунда. И ничего, что могло бы помочь Энгелю выяснить, где и почему сейчас находится Броди.
Главное затруднение состояло в том, что он даже представить не мог, для чего понадобилось похищать тело Броди. Если бы Энгель отыскал причину, он, вероятно, смог бы идти дальше. Однако содержимое ящиков не указывало на причину, не давало даже намека.
Он обшарил одежные ящики — уж если попал сюда, то должен был это сделать, — обыскал все карманы одежды в шкафу и шаг за шагом осмотрел всю комнату целиком, но так и не нашел ничего существенного.
Вернувшись в гостиную, он обнаружил, что вдова прекратила реветь и сидит тихо и смирно. Энгель сказал:
— У нас возникли проблемы, о которых я хотел бы поговорить с вами. Почему бы не пойти выпить? В баре нам будет легче разговаривать.
— Благодарю вас, мистер Энгель. Вы так любезны.
— Ну что вы, пустяки.
Миссис Броди выключила свет и тщательно заперла дверь. Они спустились по лестнице и двинулись к Семьдесят второй улице, где располагались ближайшие заведения. Заняв столик в китайском ресторане, они заказали только выпивку — к вящему недовольству прислуживавшего им азиата. Миссис Броди спросила:
— Надеюсь, вы нашли то, что искали, мистер Энгель?
— Ну... я не уверен. Вы же знаете, каждая мелочь может оказаться полезной.
— О да, конечно.
Энгель осознал, что ни он сам, ни его собеседница понятия не имеют о том, что он говорит, а осознав это, не стал развивать тему.
Сложность состояла в том, какой вопрос имело смысл ей задать. Она не знала о пропаже тела супруга, а у Энгеля не хватало духу преподнести ей эту новость. К тому же не было никаких причин рассказывать ей об этом. И что могла она знать о том, зачем это сделали и кому это понадобилось?
Вопросы, приходившие ему на ум, никуда не годились. Бессмысленно спрашивать, были ли у Чарли враги, ведь враг — это нечто такое, что есть у человека до того, как он дает дуба, а уж никак не после. Так что же дальше?
Следуя возникшей в мозгу неопределенной мысли, Энгель спросил:
— Скажите, не принадлежал ли ваш муж к э-э... какой-нибудь группе? Ну, знаете, братству, общине и тому подобное? — Братству? — она посмотрела на Энгеля так, что стало ясно: она и понятия не имеете том, что такое братство.
— Что-нибудь вроде масонов, ротарианцев, американских легионеров. Общество какого-нибудь Джона Бэрча. Словом, какая-нибудь группировка, — сказал Энгель.
— О нет, — ответила она. — Чарли не состоял в клубах. Он очень гордился своей независимостью. Каждый раз, когда его пытались уговорить вступить в какой-нибудь комитет, присоединиться к группе, бороться за то-то, отстаивать то-то, ну, вы знаете, как это бывает, так вот, Чарли всегда отвечал: «Спасибо, но только не я. Я не шастаю по клубам». От таких слов все эти деятели так злились, что, казалось, вот-вот лопнут от бешенства.
— А как насчет религии? — спросил Энгель. — Какой церкви он принадлежал?
— Ну, я не уверена, — ответила она. — Он придерживался одного из протестантских учений, кажется, методистского. Но он не очень-то часто ходил в церковь. Вот мы, например, сочетались гражданским браком. В одной из тех лас-вегасских церквей, где только женят. Это была чудесная, прекрасная церемония.
На секунду показалось, что Бобби готова расплакаться, но она вместо того уткнулась носом в стакан.
— Не состоял ли он в какой-нибудь религиозной секте? спросил Энгель.
— Нет. Он терпеть не мог всяких клубов, вы же знаете. Да, Энгель уже понял это. Но продолжал надеяться. Его вдруг охватила дикая мысль о какой-нибудь полоумной религиозной секте — друидов или что-то вроде того, — которые забирают тело своего умершего соратника для совершения таинств. Энгель понимал, что все это притянуто за волосы, но окажись вдруг, что так оно и есть, не имело бы значения, насколько безумна эта идея.
Но только если так оно и есть.
Фантазия Энгеля истощилась. Он старался выжать из разговора все, что возможно, но попал в тупик и понял это. Он задержался в баре, чтобы выпить еще стаканчик, затем взял такси и уехал готовиться к обеду с миссис Кейн.
Ну и жизнь! Чертовы вдовушки, что одна, что другая!
Глава 15
Очередная записка: «Ты не хотел бы мне позвонить? Если не хочешь больше со мной встречаться — так и скажи. Хотя бы намекни — я пойму».
Подписи не было, однако написано было на такой же программке, той же помадой, и бумажка была опять-таки пришпилена к двери накладным ногтем, так что Энгель легко догадался, кто мог это, написать.
— Жизнь — жестокая штука, — вслух произнес он. Сняв бумажку с двери, Энгель вошел в квартиру.
Было уже десять минут восьмого, и следующие три четверти часа Энгель принимал душ, переодевался — в общем, готовился к встрече с миссис Кейн. В конце концов, сказал он себе, она сегодня была в похоронном бюро, она знакома с Куртом Броком, а Курт, в свою очередь, был одним из тех, кто последним видел тело Чарли Броди, так что я могу рассматривать этот обед как своего рода деловую встречу. Вполне могла существовать связь между Марго Кейн и трупом Чарли Броди.
Могла? Поправляя перед зеркалом узел галстука, Энгель посмотрел себе в глаза и скорчил рожу. На кой хрен такой женщине, как Марго Кейн, могло понадобиться тело такого мужчины, как Чарли Броди?
Ну, ну, сказал он себе, как бы оправдываясь. Кто знает, а вдруг! Кто знает?
Это уж точно.
Марго появилась ровно в восемь, вошла улыбающаяся и резвая. На ней было платье цвета листвы, в котором она выглядела слишком худенькой, чтобы быть привлекательной. Впрочем, не совсем. Фиолетовый оттенок ее помады и лака для ногтей не так бросался в глаза, а иссиня-черные волосы на сей раз обрамляли ее лицо мягкими локонами. Она вошла со словами:
— Я бы стала навязывать вам свое общество хотя бы для того, чтобы еще раз взглянуть на вашу квартиру. Это самое очаровательное жилище из всех, где я была.
Энгель почувствовал, как его перышки начинают слегка топорщиться. Он не мог точно сказать отчего, но в том, как она отзывалась о его квартире, чувствовалась скрытая издевка. — Если вы готовы, мы можем идти. Или, — сказал он, спохватившись, — вы хотите для начала выпить?
На ее лице отразилось удивление, однако Энгель не мог понять, чем она удивлена — его тоном или его предложением.
— К чему это? — спросила она. — Мы можем выпить в ресторане.
— Ладно. Хорошо.
Они молча спустились к машине — все тому же спортивному «мерседесу-бенцу», который был
