очень хорошо умеет вести такую работу, она училась этому двадцать лет; кроме того, в последние лет десять она даже не разговаривала ни с одним мужчиной, если к этому не было совершенно неизбежной необходимости. Ученицы следуют ее примеру. Не потому, что они дали клятву — любая клятва свидетельствует лишь о слабости и непостоянстве духа; дамы нашего Ордена всегда следуют своей собственной воле, не нуждаясь в контроле извне. Ступай же и исполняй! — закончил он неожиданно серьезным и мрачным тоном, и Лиза почувствовала вдруг, как страшны могли бы быть его гнев или его презрение. Настало следующее утро; проснувшись, Лиза испытала удивительное чувство покоя и защищенности и поняла, что главной его причиной были неукоснительно соблюдавшиеся правила дома. Подъем до рассвета; ритуальное омовение, призванное очистить не только тело, но и душу, чтобы они чувствовали себя как бы заново рожденными; затем — торжественный, исполненный радости ритуал поклонения Солнцу: после этого начинался день. Прожитые годы словно ушли от Лизы; она казалась себе маленькой девочкой, вновь вступающей в жизнь.
Новолуние, избранное началом эксперимента, должно было наступить еще через неделю; однако для Сирила Грея эта неделя была полна хлопот. Вместе с братом Онофрио, с которым они интуитивно очень сдружились, они обследовали все оборонительные устройства замка до сантиметра. Замок и так был хорошо укреплен; террасы были огорожены мощными каменными стенами, углы и закругления которых напоминали о крепостях прошлых войн, лучшим образцом их может служить Форт-Вильям неподалеку от Калькутты.
Однако оборона, которую стремились совместно наладить маги замка, была иного рода. Задача состояла в том, чтобы окружить замок и всю прилегающую территорию чем-то вроде магического круга, через который не могла бы проникнуть никакая непрошеная сущность. Магическая защита у замка, конечно, была, и давно, однако с учетом новых условий требовалось заново укрепить ее. До сих пор было вполне достаточно держать врата территории «закрытыми» для двойников и прочих астральных сущностей, посылавшихся Дугласом и иже с ним; однако теперь очевидно требовалось установить барьер и перед ищущими воплощения душами, то есть существами, имеющими на то данное Природой право. Одно дело — отгонять астральных двойников или элемента-леи, которые хоть и имеют три измерения, однако, по теории, суть всего лишь периферийные ответвления своих истинных сущностей, то есть иллюзии; обратившись к грамматике, их следовало бы называть «прилагательными», а не «существительными». И совсем другое — живая душа, реальная уже сама по себе: Каждый мужчина и каждая женщина — это звезда. Отговорить душу, твердо вознамерившуюся найти себе обиталище в земной жизни, было делом нелегким, и гарантии не мог дать никто. Сирил уповал на здравый смысл душ-кандидатов, ведь они не могут не видеть, что их приходу не рады, или что условия, в которых они окажутся, не соответствуют их ожиданиям. Во всяком случае, он всегда стремился помешать инкарнации, если видел, что место и окружение, в которых предстояло расти будущему ребенку, для него враждебны, и душе приходилось отступаться от своего замысла, оставляя за собой на физическом плане то аборт, то мертвые роды, а то и, когда лишенному души телу все-таки удавалось выжить, какого-нибудь вампира или идиота, которые где-то в Библии названы «глухими душами», потому что «свято место пусто не бывает», и вакансию рано или поздно всегда занимает одна из тех неприкаянных сущностей, с которыми так часто сталкиваются неосторожные маги.
Сирил Грей, всегда и в особенности теперь стремившийся к человеческому идеалу, надеялся, что созданные им условия «отпугнут» нежелательные души, как присутствие стаи волков отпугивает ягненка; кроме того, он рассчитывал вовлечь в действие космические силы, эманация которых послужила бы «маяком» нужной душе. Он уже хорошо представлял себе, какая это должна быть душа, — подвижная, ощущающая притяжение целого хора сродных душ, которые тоже не могут не заметить приближения родственного существа, — и сосредоточивал свои магические силы на этой идее человеческого братства.
За два дня до начала эксперимента они получили телеграмму из Парижа. В ней, как Сирил и догадывался, говорилось, что нападение было организовано Дугласом и Баллоком; а также, что местонахождение Сирила в Неаполе им известно, и что трое членов Черной Ложи уже выехали туда из Парижа.
Он решил, что Лизе сообщать об этом не следует.
Однако предупредить ее все же счел нужным.
— Дитя мое, — сказал он, — теперь ты полностью готова к эксперименту. В понедельник, в новолуние, ты произнесешь решающую клятву, и мы сможем вернуться к нашим отношениям, от которых вынуждены были отказываться столько времени. Я могу сказать тебе, что ты защищена со всех сторон, кроме одной: это — твои собственные мысли. Мы при всем желании не можем уберечь тебя от твоих же сомнений. Это придется сделать тебе самой, мы же сделали для этого все, что было в наших силах, создав соответствующие условия; однако я должен предупредить тебя, что битва со своими сомнениями — вещь весьма серьезная. Ты еще успеешь удивиться тому, как хитро и проницательно твое подсознание, как ладно скроена его «неопровержимая» логика, как велика его сила — о, оно сумеет заставить тебя признать день ночью, если ты ему это позволишь. Наверняка оно постарается лишить тебя внутреннего равновесия; только вот как? тут возможны любые варианты. Скорее всего, ты окажешься настолько выбита из любой колеи, что сможешь воспринимать, да и то как обузу, лишь личность, постоянно за тобой следящую, своего стража; а уж он-то тебя будет. Он будет следить за тем, чтобы ты не отступала от своей клятвы.
Вот и не отступай от нее; и тогда очень скоро ты ощутишь, что твой ум проясняется, подсознание успокаивается. И ты поймешь, откуда взялись и что означали фантомы, так тебя мучившие. Если же ты поддашься им, то твоя единственная опора исчезнет, и этот поток закружит тебя и унесет в бездну безумия. Помни, что свою клятву ты должна воспринимать строго буквально! Главная хитрость Диавола в том и состоит, чтобы заставить нас задуматься над разницей между буквальным и возможным иносказательным значением слов. Именно — и только! — из-за этого твой инстинкт, твой разум, твой здравый смысл, твоя образованность будут пытаться истолковать все иначе, придать словам прямо противоположные значения, чем те, которые они только и имеют, — и вот этого следует избегать пуще всего!
— И все-таки я не понимаю, о чем ты говоришь
— Ну хорошо, возьмем такой пример. Ты клянешься «не прикасаться к алкоголю». И вот является искуситель- Диавол, и сначала дарит тебе болезнь, а потом предлагает лекарство, настоенное на спирте. Он уговаривает тебя принять его, мотивируя тем, что в твоей клятве ничего не говорилось об использовании алкоголя в медицинских целях. Или предлагает растереться им, как одеколоном, ссылаясь на то, что формулировка «не прикасаться» на самом деле подразумевает лишь «не принимать внутрь».
— Неужели ты действительно считаешь, что в магических делах всегда надо придерживаться буквы?
— Да, в тех случаях, когда ум, стиснутый условиями сложной ситуации, не способен к самостоятельному выбору. Вспомни историю Синей Бороды: если представить себе, что запертая комната в его замке со всеми ее тайнами существует лишь в воображении его несчастной жены, то станет ясно, что она просто пошла на поводу у своих страхов и увидела там именно то, чего боялась. По этому — будь начеку!
В последний день старой Луны Сирил коротко познакомил Лизу с планом эксперимента.
Сначала это будет просто медовый месяц, во время которого они полностью восстановят прерванную близость; потом, когда признаки Результата станут более определенными, они начнут готовиться к решающему моменту. С этого времени ей нельзя будет видеться с Сирилом, кроме как на церемониях Солнца; никаких иных отношений с ним не будет. Влюбленный сделается Отшельником. Маг рассчитал, что душа должна заявить о себе через шесть месяцев после зачатия. Когда он убедится, что к его зову прислушалась та душа, которую он ждал, Отшельник превратится в Старшего Брата.
Было ясно, что самой трудной будет середина эксперимента; это было связано не только с магическими необходимостям и, но прежде всего с самой Лизой, понимавшей, что в одиночку, без поддержки возлюбленного и вообще кого бы то ни было, ей придется очень трудно. Однако Сирил считал за наилучшее все же предоставить эту борьбу с самой собой Лизе, чувствуя, что его солнечная натура, если он вмешается, скорее отпугнет, чем привлечет нужную бабочку-душу. В более глубоком смысле он понимал, что человеческую индивидуальность следует любым способом исключить из игры. Поэтому, незримо для Лизы, он принимал на себя обязанности Мага, сознательно и добровольно сложив с себя имя Сирила Грея, чтобы, одетым в ритуальный хитон, произносить лунные заклинания, превратившись в древнего жреца Артемиды:
