Предпочтительно, чтобы это был кто-либо из знакомых, которых вы уважаете.
— В промежутках между этими экспериментами по пытайтесь представить объекты, связанные с другими ощущениями, и сконцентрируйтесь на них. Например, по пытайтесь представить вкус шоколада, запах роз, ощущение от прикосновения к вельвету, шум водопада или тиканье часов.
— Добейтесь окончательного изгнания всех ощущений и предотвратите появление каких-либо мыслей. Когда вы почувствуете, что достигли некоторого успеха, проэкзаменуйтесь и перейдите к более сложным упражнениям».
19. Одной из наиболее интересных и раздражающих черт ваших ранних экспериментов будет интерференция мыслей. Это, прежде всего, странное поведение созерцаемого объекта: он меняет свой цвет, размер, меняет положение, теряет форму. У вас также могут начаться грезы наяву. Все это будет продолжаться достаточно долго, прежде чем вы осознаете, что все мысли вас покинули. Вот почему я столь убежденно настаиваю на выполнении вышеописанных упражнений, которые помогают выработать наблюдательность и способность быть начеку. Вы, очевидно, уже осознали, что, только пребывая в прекрасном физическом и умственном состоянии, можно продвинуться вперед. Обладая достаточной практикой обнаружения и подсчитывания случаев сбоя концентрации сознания, вы вдруг обнаружите, что эти сбои полезны, потому что их характер очень симптоматичен для выявления прогресса.
20. Классификация сбоев. Во-первых, сбои физических ощущений. Их можно преодолеть асаной. Во- вторых, сбои, которые указывают на события, предшествующие медитации. Благодаря им можно понять, как много обнаруживается чувствами без осознания этого разумом. В-третьих, класс сбоев с участием некоторого подобия меч- ты или «грез наяву». Они весьма вероломны: может— пройти очень много времени, пока вы поймете, что захвачены ими. Четвертыми в нашем списке идут сбои высочайшего класса типа искажения самого контроля. Пятый класс сбоев, как мне кажется, не имеет обнаруживаемого источника в мышлении. Он может принимать форму реальной галлюцинации. Конечно, такие галлюцинации не часты и все-таки распознаваемы. Иначе лучше обратиться в доктору. Существует еще один класс сбоев, но это сбой уже совсем иного порядка, потому что он сам по себе является желаемым результатом.
21. Я уже обращал ваше внимание на то, какими утомительными становятся упражнения и как часто вы испытываете разочарование. Еще задолго до наступления дхьяны проявляются многочисленные мелкие свидетельства прорыва за пределы интеллектуального ограничения. Вас не должно беспокоить, если полученные результаты выбивают из-под вас основы разума. Выпоняя асаны, вы поняли, что тело есть не что иное, как сосуд боли. Поэтому вас не должен шокировать вывод, что обычный разум сам по себе ненормален и его обычное состояние сродни безумию. Вам необходимо прочитать простую и незатейливую работу профессора Джоада «Введение в философию» и узнать, что любой спор, зашедший достаточно далеко, приводит к противоречию терминологии. Существует дюжина способов показать, что, если вы начинаете с «А есть А», вы заканчиваете «А не есть А». Разум протестует против этого заключения. Он анестезирует себя, заглушает боль от нанесенных самому себе ран, и это низводит философию до категорий парадоксальных трюков. Но такое отношение недостойно вас. Йог не должен бояться осознать тот факт, что все мы буйно помешаны, что здравый ум существует — если существует вообще — в ментальном состоянии, свободном от правил женской школы интеллекта. С искреннейшим персональным призывом подняться прямо к траурным скамьям и похоронному бормотанью над обыденным разумом покидаю вас до следующей лекции.
ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ
Господин Председатель, Ваше Королевское Величество, Ваша Милость лорды, леди и джентльмены. Поступать согласно своим Желаниям должно стать основой Закона.
1. На последней лекции я завел вас в трясину заблуждений, я окутал вас туманом в болоте призрачных мечтаний, я заставил вас страдать от жажды в пустыне иллюзий, я оставил вас блуждать в джунглях обмана, молясь всем монстрам, которые суть мысли. Мне пришло в голову, что надо что-нибудь с этим сделать. Мы постоянно рассуждаем о загадочных мистериях, как будто что-то об этом знаем, и зачастую это подтверждается.
2. Знание само по себе невозможно, потому что если мы возьмем простейшую формулу знания «S — это Р», то для ее понимания мы должны присвоить этим переменным некоторые значения. С другой стороны, исходное утверждение закона идентичности «А = А» ни о чем нам не говорит, пока другое А не даст нам информацию о первом А. Следовательно, мы должны сказать, что А есть ВС. Вместо одной неизвестной величины мы имеем две. Далее, мы должны определить В как DЕ, а С как FG. Теперь у нас четыре неизвестные, и очень скоро мы используем весь ал фавит. Когда дойдем до определения 2, то должны будем вернуться назад и использовать одну из уже использовавшихся ранее букв, поэтому все наши аргументы являются аргументами в круге.
3. Любое утверждение, которое мы делаем, очевидно, бессмысленно. Но мы все-таки что-то имеем в виду, когда говорим, что у кошки четыре ноги. И мы знаем, что мы имеем в виду, когда так говорим. Мы одобряем или отвергаем любое умозаключение, основываясь на собственном опыте. Но это не интеллектуальный опыт, о чем говорит все вышесказанное. Это из области интуиции. У нас нет никаких гарантий в подтверждение интуиции, но в то же время любой интеллектуальный аргумент, опровергающий ее, ни в малейшей степени не расшатывает нашего убеждения.
4. Единственный вывод из этого — в основе работы разума лежит не интеллектуальный и не рациональный принцип. Логика просто деструктивна. Она работает как саморазрушающаяся игрушка. Однако эта игрушка зачастую бывает и конструктивной, даже несмотря на то, что результаты ее использования не выдерживают проверки. Поэтому мы вводим закон: конкретные сориты, уничтожая логику, выходят за ее пределы, — и продолжаем далее нашу аргументацию в рамках произвольно назначенных границ.
После того, как мы начали рассматривать природу результатов медитации, наши представления об образовании мысли должны проверяться не с помощью интеллектуального анализа, который, как мы увидели, не убеждает, но совершенно другим убедительным способом. Однако пока что мы продолжим исследования нашего обычного мышления.
5. Мне вряд ли нужно повторять математическую теорему, которую вы все несомненно усвоили, критикуя теорию относительности Эйнштейна. Я хочу только напомнить простейший элемент этой теоремы: для описания чего угодно вам необходимы четыре измерения. Это должно быть очень далеко на востоке или на западе, очень высоко или низко от выбранной точки и должно быть раньше или позже определенного момента времени. Три координаты пространства и одна координата времени.
6. Что мы имеем в виду под пространством? Анри Пуанкаре, один из величайших математиков последнего поколения, считает, что идея пространства возникла в мозгу сумасшедшего, в фантастическом (а потому бессмыслен ном и бесцельном) стремлении объяснить себе опыт собственного перемещения. Задолго до этого Кант сказал, что пространство — это субъективное условие, необходимое для мышления. Я думаю, что вы согласитесь со мной: такие определения нам явно не подойдут.
7. Давайте заглянем в наши мысли и посмотрим, какие идеи относительно пространства мы сможем там найти. Пространство есть очевидный континуум. Не может быть никакой разницы между его частями, поскольку это цели ком там. Это чистый задний план, ОБЛАСТЬ ВОЗМОЖ НОСТЕЙ, состояние качества (и т. п.) сознания. Это, следовательно, само по себе сплошная пустота. Правильно, сэр?
8. Предположим, что мы решили заполнить одну из этих возможностей самой простейшей вещью, которую мы можем затем использовать. Самой простой вещью является точка. На занятиях по математике нам говорили, что у точки нет ни частей, ни величины. Есть только положение. Но поскольку имеется только одна точка, ее положение ни о чем нам не говорит. Поэтому возьмем две точки и по лучим идею отрезка, заключенного между двумя точками.
Евклид говорил, что отрезок (линия) имеет длину, но у него нет ширины. Поскольку имеются только две точки, расстояние между ними еще ничего не означает. Все, что мы можем сказать о двух точках: «Есть две из них».
