явно не обладала стервозными наклонностями. Дик не вызвал у нее антипатии: она хотела отделаться от него лишь потому, что тот принадлежал Силки. Между девушками мгновенно установилось взаимопонимание: Силки чувствовала, что понравилась Джерри, и не испытывала к ней неприязни. Джерри не была виновата, что понравилась Дику, — просто она была в его вкусе. Но от этого становилось еще хуже. С этим Силки уже ничего не могла поделать.
Силки знала только одно: всю жизнь она боролась за себя, и сейчас она не собиралась легко сдаваться. Джерри выглядела мягкой, казалось, ей все доставалось легко и не приходилось ни за что серьезно бороться; Возможно, Силки научит ее бороться. Она не даст Дику просто так уйти. Она подружится с Джерри, чтобы той стало стыдно уводить Дика. Она будет такой нежной и ласковой, такой страстной в постели, что Дик не рискнет бросить ее. Дик был для нее всем. Что об этом могла знать Джерри? Страшно было даже думать, что эта классная красотка, у которой и так все есть, легко заберет у Силки ее единственное достояние. Силки знала только одно — если для Джерри Дик — возможность очередного любовного приключения, то ей за него придется немало побороться.
Глава 3
На следующее утро после телемарафона вышел номер «Тайм» со статьей об одном из клиентов Либры модельере Франко.
По этому поводу в офисе Либры было устроено настоящее празднество. Только что была представлена новая коллекция Франко, кульминацией которой стало свадебное платье, названное «Новое платье королевы» — оно состояло из прозрачной виниловой мини-накидки, из-под которой просвечивало обнаженное тело, покрытое гримом, и набедренная повязка, усыпанная бриллиантами. В журнале была опубликована фотография Франко с обнаженной невестой, а внизу стояла подпись — «Только не говорите королеве!»
— Как вам нравится эта птичка? — поинтересовался Либра у Джерри и поставил журнал на почетное место на журнальный столик. — Франко прибудет с минуты на минуту, встретьте его. Его настоящее имя — Алавин. Он окрестил себя Франко, даже не подозревая, что так звали испанского диктатора.
Из спальни вышла Лиззи, облаченная в бежевый шерстяной комбинезон с огромными жемчужными пуговицами над грудью. Волосы были собраны в два конских хвостика, на носу — очки в роговой оправе. Она взяла себе чашку с кофе с подноса с завтраком, заказывать который входило теперь в обязанности Джерри.
— Этот костюм Франко создал специально для меня, — сказала она. — Вам нравится?
— Очаровательно, — ответила Джерри, однако подумав, что он был бы гораздо уместнее на четырехлетней девочке.
— По-моему, мы должны устроить банкет в его честь, — обратилась Лиззи к Либре.
— А кто за это будет платить, ты? — осведомился он.
— Я заплачу. Сниму деньги с нашего общего счета и заплачу.
— Сливки общества уже устраивают вечер в его честь. Вот пусть и платят. А ты можешь пройти бесплатно.
— Непременно, — ответила Лиззи и направилась к столу взглянуть на расписание встреч.
В дверь позвонили, и Джерри открыла ее. На пороге стояла Элейн Феллин в лисьей шубе и темных очках.
— Когда прибудет Франко? — вместо приветствия поинтересовалась Элейн. Она скинула лису и упала в ближайшее кресло.
— Если вы, девочки, думаете остаться здесь и выведать какие-нибудь секреты, то я вас должен разочаровать, — сказал Либра. — Можете его поздравить, а затем прошу удалиться.
— Я так рано встала, чтобы увидеть его, — заныла Элейн. — Даже действие снотворного еще не кончилось. Я даже никому не могу показать собственные глаза.
— Когда возвращается Дедди? — спросила у нее Лиззи.
— Этот сукин сын возвращается сегодня. Я звонила ему прошлой ночью, и в гостинице сказали, что он не отвечает. Я наорала на них, заявила, что я — его жена, а не поклонница, а они мне ответили, что все поклонницы так говорят. Представляешь, он там спит, вонючка, а я здесь сижу и волнуюсь. Он даже не удосужился мне позвонить.
— Все мужья — паршивцы, — прокомментировала Лиззи.
— Благодарю, — заметил Либра.
— О, дорогой, это к тебе не относится. Ты просто ангел. — Она улыбнулась Джерри. — Сэм — прекрасный муж. Дедди — паршивец.
— Когда-то он был хорошим, — мертвым голосом произнесла Элейн.
— Не хотите ли кофе, миссис Феллин? — спросила Джерри.
— Я не могу есть по утрам, меня тошнит, — ответила Элейн. — Не найдется ли у вас тут Кровавой Мэри?
Джерри направилась к бару и смешала коктейль.
— А чего вы ожидаете, когда выходите замуж за человека, занимающегося шоу-бизнесом? — обратился Либра к Элейн. — Они же все — дети. Он уже извел двух жен. Почему с тобой он должен иначе обращаться?
— Но они же были ужасными, — ответила Элейн.
— «Они были ужасными» — передразнил ее Либра. — Так все жены говорят. Наверное, он был ангелом?
— Ты не имеешь никакого права критиковать Дедди, — заявила Элейн. И в ее мертвом голосе появилось слабое подобие чувства. — Я могу говорить все, что хочу, а ты не имеешь права.
— Люблю лояльность, — сухо откликнулся Либра.
— Не волнуйся, Элейн, — сказала Лиззи. — Он вернется сегодня, и ты сразу с ним разберешься.
— Вовсе не собираюсь с ним разбираться, — ответила Элейн. — Просто куплю всю коллекцию Франко. Вот это будет удар ниже пояса.
Зазвонил телефон. Джерри сняла трубку. Звонили из Атлантик-Сити.
— Привет, малыш, — сказал Либра, беря трубку. — Как дела? Ты собираешься на Выставку Игрушек? Да. Да. Она здесь, хочешь с ней поговорить? — Он кивнул Элейн. — Твой муж.
Элейн грациозно, как львица поднялась с кресла и двинулась к протянутой трубке:
— Когда ты возвращаешься? — без приветствия обратилась она к мужу. Последовало долгое молчание. Он очевидно, что-то объяснял. Элейн поджала губы.
— Какого дьявола ты не сказал мне, что сегодняшнее шоу снимали? закричала она в трубку. — Ты вообще мне ничего не говоришь. Я бы поехала с тобой вместо того, чтобы сидеть здесь и дохнуть от скуки. Почему ты никогда мне ничего не говоришь? Неужели я тебе настолько безразлична? Лиззи смущенно удалилась в спальню, прихватив с собой чашечку кофе.
— Ладно, мне наплевать, когда ты вернешься, — проронила Элейн. — Развлекайся, ублюдок. Хоть вообще не возвращайся. — Она бросила трубку и схватила Кровавую Мэри, приготовленную Джерри. Сделав несколько глотков, она повернулась к Либре. — Ты ведь все знал, так? И тоже ничего мне не сказал. Ну почему все мужчины всегда заодно.
— Может потому, что женщины тоже покрывают друг друга, — спокойно ответил Либра.
— Как бы я хотела вылить тебе в лицо содержимое этого стакана!
— Давай. Только второго коктейля не получишь.
Громко топая, Элейн направилась в спальню и хлопнула за собой дверью. — Похоже ее дни с ним сочтены. Слишком стара для него, — сказал Либра, обращаясь к Джерри.
— Слишком стара?
— Будет двадцать шесть. Для него это уже слишком много. Он женился на ней, когда ей было шестнадцать, сразу после того, как она стала Мисс Бенсорхерст. Она сказала жюри, что ей восемнадцать. Ее дисквалифицировали, и она тут же выскочила замуж за судью. Его предыдущие жены тоже были девчонками. Когда им переваливало за двадцать, он с ними разводился — это для него уже преклонный возраст. Элейн протянула дольше других. Но время подходит.
— А ему сколько лет?
— На следующей неделе стукнет сорок. Это его убивает, — ответил Либра.
