— Я просто спросил…
— Ты ведь мало меня знаешь? — спросила она.
Он серьезно посмотрел на нее, как-будто и вправду видел ее впервые.
— Да, мало… Ты, должно быть, любишь другого парня.
— Любила…
— Но не Либру… О… Дик?
Она кивнула.
— Он — пустышка, — сказал Дедди, пренебрежительно махнув рукой.
— Ты так считаешь?
— Да. Он скользкий и прилизанный. Я таким не доверяю. Они ведут себя так, будто отрепетировали свою жизнь заранее.
Джерри рассмеялась.
— А что ты думаешь о скользких женщинах?
— Все женщины — скользкие, — восхищенно сказал Шальной Дедди. — Даже молодые. И мне это нравится.
Она конечно знала, что Шальной Дедди — любитель молоденьких девочек (если верить Либре). Она посмотрела на него. В этом мужчине-ребенке чувствовалась какая-то неистребимая непосредственность. Джерри это нравилось. Он вел себя по-дружески. В его присутствии она чувствовала себя спокойно. Казалось, он заранее готов ею восхищаться, кем бы она не была. А это ощущение она испытывала с очень немногими мужчинами. И он так талантлив! Бедный парень! Ей так хотелось, чтобы он был счастлив. — Не могу понять, почему я до сих пор женат, — сказал он. — А ты была замужем?
— Нет.
— Считается, что женщины всегда хотят замуж, — сказал он. — Когда я влюбляюсь, то всегда хочу жениться. А это очень дорогое удовольствие. Я имею в виду развод. Не брак. Мне нравится быть женатым, я люблю супружескую жизнь, но когда женщины выходят за меня замуж, то они почему-то начинают думать, что брак — это один сплошной праздник… или даже лучше… праздника нужно дожидаться. А в браке ничего не нужно дожидаться, вот он я — под боком. А как женишься, уже не сбежишь. Я по крайней мере не могу. И ничего не поделаешь.
— Может тебе стоит попробовать жениться на взрослой женщине? спросила Джерри.
— Может быть.
Он налил себе еще виски.
— А ты знаешь сколько мне лет?
— Думаю, что да.
— Сорок, — сказал он смущенно. — Это секрет, но мне — сорок.
— Никогда бы не подумала.
— Я этого не чувствую, — сказал он. — Привык думать, что сорок — это уже зрелость! Люди в сорок уже многое знают. А у меня — никакого опыта. Ты понимаешь, что фактически сорок — это уже середина жизни?
— Не расстраивайся так, — сказала Джерри. — Если бы твой возраст фактически этому соответствовал, ты не бы писать сценарий для вашего шоу, и даже в нем не участвовал бы.
— Все равно это угнетает, да? — сказал он, но настроение у него улучшилось: Дедди выглянул в окно, мурлыкая себе под нос какую-то мелодию. — Мне всегда нравилось колесо обозрения, — сказал он. — А теперь все развлечения похожи на испытательные тесты для астронавтов. Пристегивают тебя ремнями и крутят до умопомрачения, и называют это каруселью. Это же дико! Тебе когда-нибудь было нехорошо, когда ты каталась на колесе обозрения?
— Нет, я просто боялась высоты.
— И я. Мне нравится Грот Любви. Там не страшно. И я любил лодки. А еще — метание стрелок. Я всегда выигрывал.
— А я люблю сладкую вату.
— О! И я! — Шальной Дедди оживился. — Начнем с того, что поедим вату. И яблочное желе. Я проголодался. А ты?
— Просто умираю с голоду. Как обычно не позавтракала. Проспала.
— Мы пьем на пустой желудок, — довольно сказал он. — Ты любишь делать вещи, которые все считают вредными? Типа «пить на пустой желудок»? Или есть что-нибудь маринованное вместе с мороженым?
— Я не чувствую себя пьяной, — сказала Джерри. — А ты?
— Конечно, нет. И откуда люди только знают, что вредно, что полезно? Они же сами боятся попробовать.
— Ага. Вроде этой идеи насчет того, чтобы не ехать к Сливкам Общества, — поддержала его Джерри. — Самая лучшая идея, которая только могла возникнуть…
— А я знал, что не поеду, — сказал он. — Мне просто хотелось доставить приятное мистеру Либре, но я думаю, что для меня это чересчур. Я и так много работаю. Мне приходится заниматься всякой ерундой, которую я ненавижу: даю интервью и стараюсь быть любезными с людьми, которым плевать на меня с высокой горки… ты знаешь, я говорю про тех людей, кто трется вокруг тебя, когда ты становишься звездой и ждет твоего малейшего промаха, чтобы тут же тебя возненавидеть. Когда ты — никто, никого не волнует, как ты себя ведешь, будь хоть последним дерьмом или педиком. Тебя даже иногда пожалеют. Но попробуй только прославиться! Тогда все только и ждут, чтобы дать тебе пинка под зад за малейшую оплошность! Скажешь что-нибудь в шутку, они тут же превратят это во что-то серьезное и напечатают! Поэтому стараюсь не встречаться с ними, когда не работаю. На вечере у Сливок Общества меня бы засыпали вопросами, ответы на которые никому из них не интересны. Я ведь для них — просто развлечение. Я же не гость. Никого не заботит, хорошо ли я провожу время. Они заставляют меня чувствовать себя виноватым за то, что я у них в доме, ем их пищу, пью их напитки, дышу их воздухом… Они делают из меня идиота, потому что заплатили за это. А после моего ухода говорят своим друзьям: «Вы только посмотрите, это не звезда, а какая-то кукла!»
После этих слов Дедди понравился Джерри еще больше.
— Да пошли они к черту, — сказала она. — У нас впереди прекрасный день!
Он улыбнулся ей.
— Да. Ты очень хорошенькая. И у меня никогда не было девушки с веснушками.
Когда лимузин припарковался на стоянке Плейленда, они просто умирали от голода. Народу было полно: подростки в одиночку и группами, семейства с детишками и корзинками для пикника. На улице была жара градусов под девяносто, но это, казалось, никого не трогало. Шальной Дедди отпустил шофера перекусить и попросил вернуться через час.
Они начали с пиццы, потом принялись за хот доги, запивая все это колой и в конце концов взяли мороженое. Им уже ничего не хотелось, но они купили вату и яблочное желе, как было решено еще в машине.
Шальной Дедди подарил Джерри пластикового динозавра и предложил поискать колесо обозрения.
— Потом пойдем в Грот Любви, хорошо?
— О'кей, — согласилась Джерри.
— А потом в комнату смеха.
— О'кей.
— Да брось ты это желе, если не можешь доесть, — вдруг заявил Шальной Дедди. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. А потом выбросили недоеденные остатки в бачок для мусора, закурили и почувствовали приятное облегчение.
Четыре девочки прошли мимо, а потом вдруг замерли, глядя в сторону Дедди.
— Эй! — сказала она. — Да это же…
— Нет, — ответил он.
— Да, это он! Посмотрите, посмотрите! Это Шальной Дедди!
Девчонки завопили от восторга. Люди стали оборачиваться.
— Это же Дедди! Посмотрите, это Дедди! Можно мне автограф? Дедди тут же вспотел и, слабо улыбнувшись девчонкам, потащил Джерри в сторону комнаты смеха.
