вгляделась в циферблат — начало второго. С приглушенным стоном она откинулась на подушки. Вот уже несколько часов она безуспешно старается уснуть, ворочаясь с боку на бок. Нет, это ей точно не удастся: слишком напряжены нервы.
Остаток дня они провели у постели Натали, ожидая, что он вот-вот придет в себя после наркоза. Когда девочка открыла глаза, оба испытали огромное облегчение, но Натали бодрствовала недолго. Вскоре она снова погрузилась в сон. По совету сиделки Клаудия и Тайлер решили отправиться домой и немного отдохнуть. За ужином, который им принесли в номер, они обменялись лишь несколькими словами. Разговор не клеился, оба чувствовали себя неловко, и, воспользовавшись тем, что Тайлер начал звонить в больницу, чтобы узнать, нет ли новостей, Клаудия удалилась в спальню. Позже, когда появился Тайлер, она сделала вид, что спит. Едва коснувшись головой подушки, он задышал ровно и глубоко. Клаудия поняла, что он уже в объятиях Морфея и, похоже, его теперь пушкой не разбудишь. Сама она потеряла всякую надежду расслабиться и забыться, что лишний раз доказывало, какие они с ним разные.
Нервное напряжение не ослабевало. Еще бы, в течение двух дней она подвергается непрерывным унижениям и вынуждена делать вид, что ее это нисколько не задевает. Ее душевные силы были на исходе. Неприязнь Тайлера и Натали глубоко ранила ее, потому что Клаудия слишком сильно любила обоих. Невозможность проявить свою любовь, дать выход чувствам превращала ее жизнь в изощренную пытку. И Тайлер, и дочь отталкивали ее от себя с одинаковым упорством, но по разным причинам. Тайлер презирал ее, считая недостойной женщиной, а Натали внушили, что мать равнодушна к ней. К тому же девочка знала, что отец не любил ее. Бедный ребенок… Клаудия свыклась с одиночеством, но она никак не думала, что и Натали пришлось испить эту горькую чашу. Слава Богу, рядом с ней оказались Тайлер и Венди, которые искренне привязались к ее дочери, окружили заботой и лаской. Естественно, Клаудия немного ревновала… Ей так хотелось убедить Натали, что она не одинока в этом мире, ведь у нее есть на это право! Разволновавшись, Клаудия села в постели. Чем лежать и мучиться, лучше поехать в больницу. Ее место рядом с дочерью. Она просто посидит у ее постели, побудет рядом, и, может быть, каким-то мистическим образом девочка почувствует любовь матери…
Приняв решение, Клаудия сразу успокоилась. Тихонько встав с постели, чтобы не побеспокоить Тайлера, она вытащила из шкафа джинсы и свитер и на цыпочках прокралась в ванную. Оделась, схватила сумочку и туфли и проскользнула мимо спящего Тайлера к двери. Спускаясь вниз на лифте, она кое-как причесалась и, оказавшись на улице, облегченно вздохнула.
Уже знакомый больничный коридор, освещенный призрачным светом с улицы, был пуст. Никто не остановил Клаудию, и она беспрепятственно добралась до палаты Натали. Войдя внутрь, она увидела Венди, читавшую при свете ночника. Не ожидая застать ее здесь в такой час, Клаудия растерялась. Гувернантка подняла глаза, улыбнулась и быстро встала, приложив палец к губам.
— Вы пришли посидеть с Натали? — шепотом спросила она.
Клаудия судорожно сжала сумочку.
— Если можно… Понимаете, я не могла уснуть и… — она не договорила и перевела взгляд на спящую девочку.
— Конечно, можно. Я вас понимаю, — сочувственно отозвалась Венди. — Садитесь на мое место, а я вас ненадолго оставлю. Если понадобится, нажмите вот на эту кнопку. — Венди вышла из палаты, стараясь ступать как можно тише.
Оставшись наедине с дочерью, Клаудия приблизилась к кровати. Натали крепко спала. Ее порозовевшее личико окружал ореол рассыпавшихся по подушке волос. Невыразимая радость охватила Клаудию. Как хорошо, что она решила прийти сюда! На ее измученную душу снизошел долгожданный покой. Пододвинув стул поближе, Клаудия села и, подавшись вперед, еле слышно зашептала:
— Ты не знаешь, как я скучала по тебе. Я так люблю тебя, хочу быть твоей настоящей мамой. Ты у меня такая красивая, такая хорошая. О такой дочке я и мечтала. — Клаудия осторожно поправила волосы Натали. — Твой папа обманул нас обеих. Не знаю, смогу ли я исправить зло, которое он нам причинил. Не знаю, как буду жить, если ты отвергнешь меня. Моя жизнь давно потеряла смысл, но теперь у меня есть ты. Все изменится, обещаю! У меня такие планы, ты не представляешь! Прошу тебя, позволь мне доказать свою любовь, дорогая моя девочка… Клянусь, ты не пожалеешь…
Натали не пошевелилась, но Клаудия и не ожидала, что девочка ее услышит. Откинувшись на спинку стула, она закрыла глаза, чувствуя блаженное умиротворение.
Вскоре вернулась Венди. Она не стала прогонять Клаудию домой, и та собралась уходить, когда забрезжил рассвет и в больнице началась обычная суета.
Клаудия встала, разминая затекшие ноги, и, посмотрев в последний раз на Натали, повернулась к Венди.
— Пожалуй, мне лучше уйти сейчас, пока Натали не пришла в себя. Не хотелось бы расстраивать ее. Спасибо, что позволили мне остаться, — негромко произнесла она.
— Вы имеете право здесь находиться. Больше чем кто бы то ни было, миссис Петерсон.
Клаудия натянуто улыбнулась.
— Боюсь, не все разделяют ваше мнение. — Помолчав, она смущенно добавила: — Могу я вас попросить об одной услуге? Пожалуйста, не говорите никому, что я была здесь. Пусть это будет наш маленький секрет.
— Конечно, миссис Петерсон, не беспокойтесь, я никому не скажу, согласилась Венди.
Выйдя из больницы, Клаудия огляделась в поисках такси, но улица была пустынна. Она дошла до поворота и, заметив свободную машину, замахала рукой, но водитель не остановился. Клаудия решила направиться к ближайшей станции метро, но в этот момент, к ее величайшему удивлению, огромный черный лимузин резко развернулся и затормозил в двух шагах от нее.
— Сага, что с тобой, ты ужасно выглядишь! Садись, я тебя подвезу, раздался рокочущий мужской голос.
— Марко? — Клаудия не поверила собственным ушам, но, заглянув в окошко, убедилась, что это действительно ее кузен из Италии. Она уселась на переднее сиденье чмокнула Марко в щеку. — Что ты здесь делаешь? — Последний раз они виделись на веселой вечеринке в Милане несколько месяцев назад.
По дороге в гостиницу Марко объяснил, что проводит в Лондоне отпуск. Накануне вечером был в гостях, засиделся допоздна, сейчас возвращается домой, и — надо же! — такая приятная встреча! Хорошо зная Марко и все, что с ним не так давно случилось, Клаудия не стала читать ему нотации. Она лишь огорчилась, заметив, как грустны его глаза. Ни о чем не спрашивая, она рассказала ему о Натали, обрадовавшись, что может поделиться с близким человеком.
У гостиницы Марко распахнул дверцу и с истинно итальянской галантностью помог Клаудии выйти из машины. Она весело рассмеялась и пообещала пообедать с ним, если ей понадобится облегчить душу. Они расцеловались на прощанье, и Клаудия помахала ему вслед.
Все еще улыбаясь, она повернулась к подъезду и наткнулась на ледяной взгляд синих глаз. Улыбка сползла с ее лица. Тайлер смотрел на нее с таким презрением, что она вся похолодела. Желудок сжали спазмы. Нетрудно было догадаться, что он о ней думает. Понятно, как он истолковал сценку, свидетелем которой только что был.
Идя за ней к лифту, Тайлер угрюмо молчал, но, оказавшись в номере, дал волю гневу.
— Подождать ты, конечно, не могла, — обвиняющим тоном заявил он.
Клаудия бросила сумку на стул и резко повернулась к нему, твердо решив не сдаваться.
— Да, не могла, — подтвердила она, вызывающе подняв голову. Ее глаза сверкнули, словно предупреждая его, что она не намерена покорно выслушивать его оскорбления, но Тайлер явно закусил удила. Его лицо превратилось в каменную маску, только на подбородке подергивался мускул.
— Я тебя предупреждал, Клаудия!
— Не смей мне угрожать! У тебя нет доказательств! — парировала она.
— Доказательств?! — взорвался он. — Я просыпаюсь среди ночи и вижу, что твоя кровать пуста, спускаюсь вниз и наблюдаю умилительную сцену прощания любовников! Какие еще доказательства мне требуются?
Кровь бросилась ей в голову.
— Почему ты не спрашиваешь, где я была и что делала?
