Он был очень раздражен.
Я разрешил ему повернуться и посмотреть мне в лицо.
— Ну, дружок, теперь у тебя хороший противник, — сказал я и с размаху ударил его пистолетом по лицу, а когда он, отплевываясь, наклонился, то я начал хлестать его пистолетом по голове, пока он не затих.
Похоже, теперь он станет больным гангстером.
В кармане у него нашелся конверт с тысячей баксов пятидесятидолларовыми бумажками, который благополучно перекочевал в мой карман. Остальное содержимое его карманов было достаточно тривиальным. Мои фотографии. Полицейские. Очевидно, их достали Голден с Холмсом. Я спустил их в унитаз, снова попотрошил Марио и, обнаружив у него еще четыреста баксов, добавил их к уже у меня имевшимся.
Вечер обещал быть удачным.
На улице я тут же взял такси, доехал до Двадцать третьей улицы, прошел пару кварталов пешком и на один квартал вернулся назад. Потом еще направо один квартал, и я оказался у дома Кармен Смит.
Внизу я сообщил швейцару, что мне нужно видеть мисс Смит по очень важному делу и что ему следует позвонить и разбудить ее. Сначала он мне не поверил, но я подмигнул, и это его убедило.
Кармен ответила по внутреннему телефону и попросила дать трубку мне. Услышав мой голос, она пригласила меня подняться. Швейцар все еще нервничал, так что я передал трубку ему, чтобы она сама все это повторила. Плотно сжав губы, он проводил меня до лифта и показал, какую кнопку нажать. Поблагодарив, я нажал кнопку.
Она ждала меня на площадке.
— Ну, здравствуй. Извини за банальность, но что привело тебя в столь поздний час?
Я усмехнулся:
— Мне негде спать.
— А-а, — сказала она и широко открыла дверь. — Тогда заходи.
На ней был прекрасно сшитый двубортный домашний халат, и, когда она шла, каждое движение ее тела приглашало вас к ней в постель.
Как и все красивые женщины, Кармен не выглядела заспанной, а на губах ее была заметна помада. Она шла впереди меня и даже в тапочках казалась очень высокой. Она включила свет в гостиной, и я невольно остановился, чтобы осмотреться и оценить роскошь обстановки.
Кармен смотрела на меня вопросительно. И тут она поняла. Она улыбнулась и жестом пригласила меня сесть. Затем молча приготовила напитки, присела рядом, усмехнулась и положила ногу на ногу.
Я мог бы совершенно спокойно поцеловать ее в губы.
— Итак, уважаемый гангстер, что же тебе здесь все-таки надо? — При этих словах на смену усмешке пришел непринужденный смех, и я сразу почувствовал себя увереннее.
— Киска, — сказал я, — так ты можешь попасть в неприятную историю.
— Ты имеешь в виду ногу?
— Ты очень догадлива.
Она послала мне воздушный поцелуй:
— Ну а теперь серьезно: зачем ты пришел?
— Я в трудном положении.
Улыбка постепенно сползла с ее лица, и она нахмурилась:
— Полиция?
— Нет, моя птичка, хуже. Меня хотят убить. Дальнейших объяснений не потребовалось. Секунду-другую она размышляла, затем в лице ее появилась жесткость.
— Это серьезно?
— Достаточно серьезно. Уже стянуты войска.
Она задумчиво прищурила глаза. Затем встала и снова наполнила мой стакан. Протягивая его мне, она сказала:
— Это поможет тебе все мне рассказать?
— Это — нет. Но я все равно расскажу... — И я все рассказал.
Некоторое время она сидела молча, потом спросила:
— Райен, могу ли я что-нибудь сделать?
— Приготовить мне постель, киска. Не хочу, чтобы меня застрелили во сне. А все мои обычные места им известны.
— И это все? — Она встала и внимательно изучала меня, сунув в рот кончик указательного пальца. Я тоже встал:
— Есть еще кое-что, но мне не хотелось бы тебя, солнышко мое, в это втягивать.
И вот она уже в моих объятиях. Теплая и гибкая, она мягко прижималась ко мне, и я без труда угадывал ее желание. Она легко тронула мои губы пальцем.
— Но почему, Райен?
— Наверное, я слишком чувствительный для гангстера, — сказал я мягко.
Она подняла голову и легонько меня поцеловала. Улыбнулась, поцеловала еще раз и, взяв за руку, провела в комнату для гостей.
И снова она оказалась в моих объятиях.
— Ты знаешь, я тоже чувствительная.
— Потом.
Ее губы были теплыми и влажными.
— Хорошо, потом. — И она легко коснулась моих губ. И снова это было целенаправленно.
На ее лице появилась озорная усмешка, она опустила руку вниз и слегка погладила меня. Потом пожала плечами, сунула мне халат, отступила на шаг назад и снова улыбнулась. Затем повернулась и ушла в свою комнату.
Когда наконец я пришел в себя, то швырнул халат на стул, принял по-настоящему холодный душ и лег спать. Засыпая, я вспоминал ее походку, ее полное и по-мужски крупное тело, очертания которого слегка расплывались в сумерках...
Утром меня разбудил будильник. Проснувшись, я уже знал, где нахожусь, и хорошо помнил, что будильник не ставил. Дверь в мою комнату была приоткрыта, и халат исчез, так что нетрудно было догадаться, кто это сделал.
Под часами была краткая записка: “Позвони мне, гангстер”. И еще там был постскриптум: “Ты красив”.
В электрическом кофейнике был сваренный кофе, на столе — печенье. Откусив, я набрал номер “Неаполитанского кафе”, спросил, какой телефон оставил для меня Арт, и позвонил ему.
В трубку доносился утренний шум из какого-то места, где едят, и громкие голоса людей, говорящих на иностранных языках. Слышна была также музыка из автоматического проигрывателя, кто-то визжал. Арт был совершенно пьян. Он пил всю ночь явно для того, чтобы напиться, и теперь с трудом подбирал слова.
— Райен... я узнал то, о чем ты меня просил.
— Отлично. Выкладывай.
— Ты видел сегодняшние газеты?
— Пока нет.
— Эти подонки, которых ты... прикончил... в твоей квартире...
— Ну?
— Кален... и... и Станович. Из Элизабет, в Джерси, ты знаешь? Крепкие ребята... из доков. Эти вот... Лардбакет Пирсон... и этот, как его... его и Тернера Скадо машина упала под откос. Оба убиты. И все подстроено так, будто это твои ребята сделали... вот они как...
Итак, все было достаточно ясно. Похоже, что дело намного крупнее, чем казалось сначала. Если кто-то может себе позволить пожертвовать собственными людьми, значит, идет достаточно крупная игра. Настоящая игра.
— С кем они связаны, Арт? — спросил я.
