Вот откуда мы узнали имя. Но больше у нас ничего не было.
«Итак, они не знали, а я не собирался их просвещать, что другой убитый тоже знал Лодо. Интересно, сколько еще таких?»
Вслух же я сказал:
— И еще... последнее. При Биллингзе были деньги?
— Что ты имеешь в виду? — переспросил один из них наигранно спокойным голосом.
— В полицейском рапорте про деньги ничего не сказано. Тогда все это смахивает на ограбление.
— То есть?
— Куда подевались двенадцать штук?
Мой собеседник крепко сжал губы:
— А ты откуда про это знаешь?
— Да вот удалось тут кое-что выяснить.
Прежде чем он ответил, я уже понял: деньги были ни при чем, но, по их версии, это имело значение.
— Если вы думаете, что он мне что-то за эту сумму продал, то можете поставить крест на своей карьере. В ваших бедных головах все смешалось. Вы, свиньи эдакие, втянули меня в это темное дело в надежде избавиться и от меня тоже. Я взялся за это исключительно по вашей просьбе с тайной мыслью выставить вас на весь свет идиотами. Честно говоря, пару раз я уже поймал себя на том, что мне все это очень нравится. Боже, какой же я простофиля! Так, значит, мой старый приятель Биллингз навел вас на меня, потому что его нашли с двенадцатью тысячами в кармане. Так что я у вас был на подозрении. Черт, неужели вы сами не понимаете, что это бред? Вы что, думаете, что я от страха буду теперь пятиться назад, пока не попаду в ловушку?
Я помолчал, чтобы успокоиться, и, когда успешно справился с эмоциями, усмехнулся, глядя на них:
— Вы, ребята, отличные мыслители, но мысли ваши текут не в ту сторону. Считайте, что я вас отпускаю.
Теперь этим делом буду заниматься я и получу все, что мне за это причитается. Я уже настолько вас опередил, что нечестно будет заставлять вас все время меня догонять. Передайте вашему начальнику, чтобы начинал разменивать деньги, скоро они уже пригодятся. Все поняли?
Они не проронили ни звука.
— Единственное, что я хотел бы от вас получить, — продолжал я, — это копию моего “назначения” и номер телефона, по которому можно до вас дозвониться. И еще мне нужно разрешение на этот пистолет: номер 127569. Запомните. А теперь выматывайтесь отсюда и не вздумайте пришивать ко мне хвост. Это бесполезно. Если вы мне понадобитесь, я вам позвоню, вот вам и весь сказ.
Вы поднимаетесь на шестнадцатый этаж и, оказавшись в роскошном фойе, попадаете прямо в объятия прелестной улыбающейся рыжеволосой девушки и компании Питера Ф. Хейнса Третьего.
Девушка осмотрела меня снизу вверх, пуговица за пуговицей, дошла до лица и улыбнулась еще лучистее. Хотя я вырядился в костюм за двести долларов, она сразу поняла, что я не похож на обычных клиентов Хейнса. На мне были белая сорочка с обычным воротником, аккуратный галстук, заколотый темной булавкой, а манжеты торчали из-под рукавов пиджака ровно на полдюйма. Скромные золотые запонки тоже были хорошо видны. Не в порядке было только лицо. Вряд ли оно ей напоминало типичного клиента Хейнса. Да и к тому же у меня не было папки. При мне был пистолет, и именно для него (чтобы ничего не было заметно) потребовался двухсотдолларовый костюм.
— Добрый день, — поприветствовала меня рыжая.
— Здравствуй, крошка, — ответил я.
— Могу ли я быть вам полезна? — спросила она.
— Всегда, — ответил я.
— Пожалуйста... — начала было она.
— Это я должен сказать “пожалуйста”, — поправил ее я.
— Прекратите! — прервала она.
— А что ты мне за это дашь? — поинтересовался я.
Тогда она снова улыбнулась и сказала:
— Сумасшедший.
Я улыбнулся ей в ответ:
— Кармен Смит здесь?
— Да, да, конечно, всегда Кармен Смит, — вздохнула она. — Да, она здесь. Она вас ждет?
— Нет.
— Тогда вы не сможете ее увидеть.
— Но кто же мне в этом помешает? — усмехнулся я.
— Похоже, что никто. Вперед по коридору, в самом конце. Она страшно разозлится.
— Очень сожалею.
Последовало нажатие какой-то кнопки.
— По крайней мере, я на это очень надеюсь. Когда будете уходить, не забудьте попрощаться.
Я улыбнулся:
— Не забуду, тут уж будьте уверены.
Мисс Смит находилась в обществе двух молоденьких секретарш и какого-то педераста. Она сидела за письменным столом и говорила по телефону, машинально чертя что-то на газете. Войдя в кабинет, я погрозил пальцем девчонкам, и они исчезли. От педераста было труднее отделаться, но и он смылся, встретившись со мной взглядом. Мисс Смит сказала еще что-то в телефон и повесила трубку. Потом она отодвинула стул от стола и встала.
Большинство женщин ничего особенного собой не представляют. Некоторых можно назвать хорошенькими или дурнушками. Про кого-то можно сказать: “она мне нравится” или “не нравится”.
Но однажды вам встречается женщина, совершенно не похожая на всех остальных, и она вам не только нравится, но вы сразу знаете, что эта женщина создана для вас. Это как раз та, что давно ждет кого-то, и вы чутьем понимаете, что она еще не нашла того, кто ей нужен. Она стоит, высокая и красивая, широкоплечая, как мужчина, но полногрудая и подтянутая; и под узким платьем легко угадываются очертания ее нагого тела. Она ничего из себя не строит. Ей это и не нужно. Не глядя, можно сразу сказать, что у нее длинные ноги и мягкие округлости и что во чреве ее тлеет огонь, который можно раздувать и раздувать...
— Мисс Смит?
— Да.
— Меня зовут Райен.
— Я на утро никому не назначала.
— А я, крошка, сам пришел.
Я дал ей возможность хорошенько меня осмотреть. На это не потребовалось много времени. Она поняла...
— Могу ли я быть вам полезна?
— Конечно, крошка. Именно об этом и речь.
— Я слушаю.
— В цветочном магазине “Лейзи Дэйзи”... в Бруклине... мне сказали, что ты просила послать венок на похороны одному моему приятелю.
Трудно было бы описать смену выражений ее лица.
— Биллингз, — пояснил я. — Его убили. Был один венок. И он был от тебя.
И снова на лице ее промелькнула целая гамма чувств. Она по-женски, сомкнув колени, присела на угол, было заметно, как дрожит лежащая на столе рука.
— А вы... друг?
— Не совсем его. А ты была ему другом?
Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась, доставая из ящика стола бумажный носовой платочек.
