А прижимистые кредиторы торопили со сроками.
Особенно усердствовал ближайший сосед и крупнейший держатель векселей — Кувейт. В 80-х гг. через его порты в потребительские танкеры перекачали иракской нефти на несколько десятков миллиардов долларов, и теперь он ждал положенных комиссионных и возврата средств, предоставленных в качестве простых займов. Всего Ирак задолжал ближневосточным партнерам около 30 миллиардов долларов, из которых почти треть причиталась Кувейту, и несколько меньше — Саудовской Аравии. При этом оба княжества, обладавшие большей частью главного природного богатства региона, проводили сепаратистскую политику, сговорившись с Вашингтоном о «сбивании» цен на нефть. Увеличив добычу, крупнейшие продавцы добились ее падения до 7–8 долларов за баррель, при желательной для Организации стран-экспортеров в 18 долларов. Махинация была, в общем-то, неблаговидная. И Хусейн счел своим моральным правом вступиться за обшеарабскую сокровищницу, обеспечив попутно собственные выгоды.
Интерес Ирака к Кувейту. Первой ступенью лестницы, ведущей к халифскому величию, была постановка под контроль возможно большего объема нефтяных богатств, что предопределяло возможность добиваться оптимальных цен.
Переменным условием успеха являлась также самостоятельность торговли, для чего требовалась система портовой инфраструктуры. Простейшая оценка обстановки диктовала решительный шаг в этом направлении, захват созданной англичанами «посреднической конторы» Кувейта. Там сосредотачивалась значительная доля разведанных и рентабельных запасов нефти, оценивающихся в 100 миллиардов баррелей; там концентрировались долговые обязательства Ирака. Наконец, заняв княжество, Багдад без дополнительных вложений получал превосходно оборудованный выход к морю. Перечисленные соображения делали воссоединение некогда «по живому» расчлененных государств чрезвычайно выгодным делом.
Кувейт в средние века был в составе Багдадского халифата, потом — Османской империи; в конце XIX в. над ними был установлен британский протекторат; в 1961 г. он был провозглашен независимым государством.
В довершении картины в Багдаде надеялись, что откровенно проамериканские ухищрения Кувейта в вопросе цены на нефть отчасти оправдают в глазах арабского окружения акцию по силовому воссоединению Ирака с его «естественной» береговой линией.
Попытки межарабского диалога. Кроме агрессивной программы-максимум существовала более умеренная. Прежде чем приступить к экспансии, Хусейн попытался решить ресурсные проблемы путем межарабского диалога о политическом урегулировании проблем. Багдад в послании Лиге Арабских государств потребовал сокращения квот нефтедобычи, обеспечивающих рост цены до 25 долларов за стандартную единицу объема. Иной вариант предусматривал полное или значительное списание иракских долгов. Основанием такого шага применительно к Кувейту явилось не совсем законное использование этим эмиратом ряда приграничных месторождений, где благодаря особой системе добычи соседние нефтяники, действительно приворовывали «земляное масло» с сопредельной территории.
Переговоры Кувейта и Ирака. Посредничать в отношениях Кувейта и Ирака вызвался президент Египта X. Мубарак. Его усилиями августа 1990 г. представителей двух стран удалось усадить за стол переговоров. Тактика главы иракского МИДа, Тарика Азиза, была обычной для подобных встреч. Он сформулировал заведомо невыполнимые требования, видимо надеясь, что, отклоняя их, партнер предложит реструктуризацию долгов. Но Азиз просчитался. Делегация эмирата заняла жесткую позицию. Дипломаты Кувейта лучше, нежели в Багдаде, понимали сущность мировых процессов.
Кувейт был оптимальным партнером США. В стране было много нефти и относительно мало людей, что давало возможность дешево повысить уровень жизни в стране, продемонстрировав тем самым, какими благами могут пользоваться арабы, состоящие в числе американских друзей, и как неправы тегеранские революционеры, именующие Штаты «великим сатаной». С другой стороны, эта витрина американо-арабской идиллии была слишком слаба, чтобы иметь собственные амбиции, возлагая даже простую защиту своего суверенитета на «мировое сообщество», которым в конце 80-х в основном уже верховодила Америка. В обмен на гарантии своего существования, нефтяные князья легко соглашались снижать цены на свой базисный товар.
Это согласие имело архиважное значение. В 1990 г. для янки не было задачи важнее, чем сокрушение СССР - экономика последнего, посаженная не слишком дальновидными специалистами на «нефтяную иглу», проходила острейшую кризисную стадию. Дабы парализовать попытки СССР исправить дела за счет доходов от нефтеэкспорта, цены следовало держать низкими, лишая Советы стабилизирующих финансовых ресурсов. В эти роковые месяцы не слишком пекущиеся о благе соплеменников саудовский и кувейтский лидеры, готовые поступиться нефтяной ценой, были для США важны как никогда. И эмиры это чувствовали. Дабы иметь возможность способствовать американцам и не растерять накопленных благ, пришлось потрясти арабских собратьев-должников. В эту волну и угодил Хусейн со своими проблемами. Чувствуя за спиной «грань дружеских штыков» американцев, кувейтские дипломаты были необычно заносчивы по отношению к Хусейну, именуемому не иначе как «меч ислама» пли «реинкарнация Саладина».
Военные «аргументы» Хусейна. К такому обращению в Багдаде не привыкли. Терпеть «торгашескую наглость» защитники веры смогли в течение часа, затем переговоры были прерваны. У Хусейна был аргумент, который оценивался им неизмеримо выше финансовых возможностей оппонентов — армия. Вооруженные силы Ирака по совокупности коэффициентов численности, оснащенности и управляемости оценивались как четверные сверху в мировой иерархии. Объективно после ирано-иракской междоусобицы они стали хуже, чем в начале 1980 г. Для восполнения потерь пришлось подкупить множество дешевой, но неважной техники китайского производства: танков Т-59, истребителей J-7 и так далее. При экстренных закупках советской техники тоже брали что подешевле, для массовости. Но все же армия Ирака была большой и боеспособной, имея самый современный боевой опыт двухлетней давности.
В полевых войсках и республиканской гвардии насчитывалось около миллиона бойцов, 5300 танков, десятки пусковых установок баллистических ракет оперативно-тактического назначения; реактивные системы залпового огня, около 4500 артсистем калибром более 100 мм В ВВС страны числились 600 боевых самолетов и несколько сотен вертолетов различного назначения. Гордостью иракской авиации считались советские истребители МиГ-29 четвертого поколения. ПВО Ирака оценивалась как достаточно современная. Имелся опыт ограниченного применения высокоточного оружия. Дополняли список запасы очень «серьезных» отравляющих веществ нервно-паралитического и иных типов поражения. Существовали недоказанные предположения о продолжении разработок ядерного оружия массового поражения (ОМП).
Оценка Багдадом внешней обстановки. Внешнеполитическая обстановка оценивалась в Багдаде как благоприятная, исключающая риск международных осложнений. Хусейн полагал, что в США его режим по-прежнему оценивается как «важнейший партнер для сохранения регионального баланса». В этом убеждала вялая и неадекватная реакция США на происшествие с фрегатом «Старк» и ряд других политических казусов. Позиция СССР прогнозировалась как нейтральная, исходившая из оценки внутреннего положения и геополитических интересов. Прочие субъекты международных отношений Хусейна не волновали. Вооруженные силы Кувейта составляли не более сороковой части от иракского потенциала, что позволяло уверенно надеяться на молниеносность операции.
Ирак вторгается в Кувейт. После легендарного телефонного разговора Саддама с лидером Кувейта, шейхом Джабером, сыгравшего роль ноты, объявляющей войну, иракские войска вторглись на территорию княжества. Это произошло 2 августа 1990 г. Иракская армия буквально заполонила сопредельное государство. Армия в 130 тысяч штыков при 350 танках и нескольких десятках вертолетов фронтовой авиации в считанные часы сломила эпизодическое сопротивление противника. Через сутки было сформировано новое проиракское правительство Эль Кувейта под управлением полковника эмиратской армии Ала Хусейна Али, главной задачей которого стало официальное обращение в Багдад с просьбой о воссоединении двух государств. 8 августа просьба была удовлетворена. Последовало провозглашение «Великого Ирака».
Горькие плоды победы. Однако плоды победы оказались горше ожидаемых. Уже днем 2 августа Совет Безопасности ООН декларативно признал Ирак агрессором и потребовал восстановления статус-кво. Дальше началось самое худшее. Декларация № 660 дала госдепартаменту США и правительству Великобритании право на «замораживание» находившейся в банках этих стран основной
