бриллиантов. Финн опустился на одно колено и торжественно проговорил:
– Сил, я знаю, что недостоин вас. Вам слишком хорошо известно мое нищенское прошлое, но вы видите, что я поднялся над ним. Мое сердце сжимается от страха при мысли, что вы ответите «нет», но я прошу вас оказать мне честь стать моей женой.
Сил, улыбаясь, смотрела на него, и ее щеки порозовели от удовольствия.
– Наверное, это самая длинная формула предложения о браке, которую кто-либо когда-либо слышал. А это самое большое кольцо.
Она шутливо похлопала его по обоим плечам, как королева, посвящающая в рыцари своего верноподданного, и проговорила:
– Встаньте сэр Финн О'Киффи Джеймс, я только что произвела вас в аристократы, чтобы вы могли просить моей руки как подобает, отбросив всю эту бессмыслицу о былой бедности.
Он обвил ее руками.
– Боже! – взмолился он, вопрошающе подняв глаза к небу. – Почему мы не встретились раньше…
– Раньше – чего? – спросила Сил.
Но Финн лишь пожал плечами.
– Вы не ответили мне.
– Но вы еще не просили меня так, как подобает.
– Сил, вы согласны выйти за меня замуж? – выпалил он.
– Да, черт возьми! – воскликнула Сил, и они со смехом упали в объятия друг другу.
Сил продела ленту через кольцо, ознаменовавшее их помолвку, и, повесив его на шею, спрятала под платьем, пока не наберется храбрости сказать Лилли о том, что выходит замуж за Финна.
Через несколько дней ей показалось, что настал удобный момент. Финн был в Нью-Йорке, Дэн в Вашингтоне, и они с Лилли остались одни.
Сил надела кольцо и отправилась с сестрой и Лайэмом на прогулку. Она смотрела, как Лайэм поддавал ногой мяч, а ее сестра пыталась удерживать себя оттого, чтобы не бросаться к нему со всех ног при каждом случайном падении.
– Я не могу выносить, когда он падает, – заметила она. – А Дэн всегда говорит ему: «Поднимайся, старина, нечего плакать. Всего лишь царапина па ноге». Ну а я бегу со всех ног к нему с йодом, бинтами, термометром и поцелуями.
– Материнская любовь, – философски проговорила Сил. – И уж если говорить о любви…
Лилли подозрительно глянула на сестру:
– Так что же о любви?
Сил подняла левую руку. Изумруд сверкнул на солнце, как осколок зеленого льда.
– Финн просит меня выйти за него замуж, – сказала Сил, и глаза ее засияли, как бриллианты на кольце.
Удар пришелся прямо в сердце Лилли. Она отвернулась без единого слова и побежала догонять Лайэма.
Она схватила его в объятия и крепко прижала к себе, борясь с подступившими слезами. «Подонок, о, коварный подонок, – повторяла она про себя. – Как он мог причинить мне эту боль? Как мог зайти так далеко?»
– Лилли, – умоляющим голосом окликнула ее Сил, но та не обратила на нее внимания, все крепче прижимая к себе сына.
– Лилли, я не понимаю. Что тебя так расстроило? Что плохого в том, что я выйду за Финна? В конце концов, вышла же ты замуж за его брата. Я думала, что ты порадуешься за нас.
Лилли резко повернулась к ней: она была слишком уязвлена, чтобы плакать. Если Финн не задумался над тем, какое оружие выбрать против неё, то не задумается и она. В любви и на войне хороши все средства. И она в отчаянии проговорила:
– Ты не можешь выйти замуж за Финна.
Сил удивленно вскинула голову. Лайэм расплакался, но Лилли впервые не обратила на это внимания.
– Но почему же? – спросила Сил. – Назови мне хоть одну стоящую причину.
– Посмотри на него, – замогильным шепотом проговорила Лилли. – Это сын Финна.
Сил посмотрела на сестру, потом на Лайэма. Она поняла, что Лилли сказала правду.
– Да, я вижу, что это так, Лилли, – с горечью в голосе проговорила она, стараясь не дать сердцу прорваться к самому горлу, чтобы не задохнуться. Потом повернулась и быстро пошла через поле обратно к дому.
Сил велела упаковать свои вещи и отправилась к нью-йоркскому поезду в тот же вечер, ни с кем не попрощавшись.
Лилли заперлась в своей комнате, но она и не хотела ее видеть. И даже не думала о том, увидится ли когда-нибудь с сестрой. Следующим утром Сил отплыла в Англию на «Этрурии» – на том же самом лайнере, на котором с такой радостью плыла оттуда всего за несколько месяцев до этого. Через две недели она снова была в Арднаварнхе и стала зализывать свои раны.
Сил, моя дорогая мамми, была по-своему страстной женщиной. Она любила жизнь, любила мужчин и
