принадлежать и мне. И в один прекрасный день стану Бобом О'Киффи, Я должен был стать им.
Джейкей замолчал. Я поняла, что он смотрит на меня, хотя и не видела его лица, и сказала:
– И теперь вы думаете, что преуспели в этом?
– Почти. Осталось только одно.
Меня, как молния, пронзил смысл этих его слов.
– Шэинон, – сказала я, и он утвердительно кивнул.
– У меня есть все для нее, решительно все, что имел ее отец. Раньше она на меня и не посмотрела бы, но теперь, я знаю, будет иначе. Сегодня я попрошу ее выйти за меня замуж.
– И тогда картина будет полной. У вас будет все, что вы считаете законно принадлежащим вам. Все, что имел Боб О'Киффи, включая его дочь.
– Да, Моди. Именно так все и должно быть. Но вот являетесь вы, задаете вопросы, вникаете решительно во все, и именно тогда, когда все идет так гладко.
Он глубоко вздохнул.
– Мне, право, очень жаль, что вы вмешались в это.
Я улыбнулась Джейкею, призывая на помощь последние остатки своего былого очарования. С опаской взглянув на часы, я поняла, что до одиннадцати остается всего четверть часа. Шэинон будет здесь через пятнадцать минут, и я должна выиграть время.
– Прежде чем уйти, – проговорила я, стараясь не думать о том, насколько вызывающе звучит это «уйти», – прежде чем я уйду, почему бы вам не рассказать мне о том, как вы завладели деньгами Боба?
– Я умный человек, – со смехом отвечал он, – а Брэд с Джеком такие люди, которыми легко манипулировать. Я знал, чего они хотят, и дал им это. И даже больше. Намного больше. И они клюнули на наживку.
Десять лет я работал, выкладываясь полностью. Я начал в качестве протеже Боба и стал его правой рукой. На мне лежала забота обо всем, чем он сам не хотел заниматься. Нет ничего такого в бизнесе О'Киффи, чего не знал бы и я, Боб всегда мне верил.
Я думала о том, как иронично прозвучало это утверждение; он же, казалось, не видел в нем ничего странного и продолжал:
– Для того чтобы манипулировать человеком, что-бы подчинить его своей воле, нужно полностью его понимать, знать, чего он страстно желает, ради чего он готов умереть или убить.
– Знать его ахиллесову пяту, – услужливо подсказала я.
– Вот именно. Джек Векслер никогда не был талантливым архитектором, но всегда искал себе легкой работы. Боб доверял всем, и Джек полностью использовал это преимущество. У него было большое самомнение, он хотел стать богатым, преуспевающим холостяком – прожигателем жизни, но, не имея денег, кончил тем, что стал пригородным обывателем, мотающимся на работу в Уестчестер и обратно, с довольно посредственным домом, с хорошенькой блондинкой-женой, понимающей толк в дорогих платьях, и с детьми, которых нужно кормить и платить за их обучение. Он годами тянул с «Киффи холдингз» все, что мог. Он брал взятки за каждый контракт, за каждый кирпич, поступающий на строительство, и постепенно сколотил себе кругленькую сумму.
То же самое было и с Брэдом. Он прямо с первого дня запустил руку в кассу компании, начиная с мелочи то там, то здесь. Но так было только до знакомства с Федорой Ли на матче поло, после чего ему потребовалось значительно больше денег. Ничто так не подогревает амбиции мужчины, как женщина, а Федора была женщиной, твердо знавшей, что ей нужно.
Поэтому, когда я понял, что они собой представляют, дело можно было считать решенным. Я просто показывал им, как легко можно делать большие баксы и не мелочиться. Говорил им, что большая афера ничем не отличается от мелкой кражи, разве что приносит гораздо больше денег, на миллионы долларов больше. А когда я объяснил им, что укради ты пять тысяч или пять миллионов, все равно ждет одна и та же тюрьма и что я легко могу упрятать их за решетку, они уцепились за меня, как пара жадных псов, готовых исполнить любую волю хозяина.
Я уже основал в Лихтенштейне «Фонд Экс-Уай-Зет» на деньги от продажи не имевших обеспечения акций и облигаций в счет банковских ссуд и использовал небольшую их часть для приобретения дешевых бросовых земельных участков по всем штатам. Без полного доверия Боба или если бы он не был так поглощен собственными делами, это было бы совершенно невозможно, но он мне доверял, и все было очень просто. «Фонд Экс-Уай-Зет» купил эти участки, а потом продал их по высокой, инфляционной цене компании «Киффи холдингз», которая и приобрела их за еще более значительные деньги, полученные от продажи необеспеченных бумаг.
Брэд и Джек занялись контрактами, деньги были переведены в Лихтенштейн, а причитавшаяся им доля была внесена на секретные счета в швейцарском банке. Брэд купил свою ферму и свою женщину, Джек заплатил за свой дом и за свой широкий образ жизни, а я сидел на своих миллионах и ждал, когда опустится топор, твердо зная, что это однажды случится и что тогда я убью Боба О'Киффи. В точности так все и произошло.
Джейкей поднялся из своего ящика-кресла, словно змея из своей норы, снова подошел к серванту и налил себе очередной стакан бренди.
– Вы, разумеется, не будете пить, Моди? – спросил он, как безупречный хозяин.
– Это, однако, было не первое ваше убийство, не так ли, Джейкей? – заметила я.
– Вы имеете в виду мою мать? Она не заслуживала жизни. Она была позором моей молодости, дешевкой, причиной унижения достоинства моей бабушки. И стояла на пути к будущему, которое я себе наметил. Кроме того, если бы этого не сделал я, ее прикончил бы один из случайных знакомых.
Джейкей подошел, встал рядом со мной. Я посмотрела на него и впервые испугалась. Он отпил глоток бренди и задумчиво проговорил:
– А теперь ваша очередь, Моди.
