— И сразу попытался сделать меня беременной, — закричала Джесси. В ее голосе была злость и боль, мучившие ее всю ночь. — Ты думаешь, мне не хочется быть той женщиной, которая тебе нужна?! Но я не могу! Ты можешь пытаться изменить весь мир, Диллон, но я не хочу быть одним из твоих проектов. Принимай меня такой, какая я есть, или пошли ко всем чертям!
— Джесси! — Он был поражен и шагнул вперед, протянув к ней руки. Она снова отстранилась.
— Не прикасайся ко мне! Повинуясь, он остался на месте.
— Со временем все утрясется, — спокойно сказал он, но было видно, чего стоит это спокойствие.
— Не знаю.
— Я всегда тобой восхищался. — На его лице появилась невеселая улыбка. Ты единственная женщина, с которой мне приходится ругаться, чтобы не дать ей уйти. Как правило, бывало наоборот.
— Я не хочу ругаться по этому поводу. — Она присела на краешек стола и почувствовала, что ее злость улетучилась. Все было бы просто, не люби она его так сильно.
— Может быть, даже хорошо, что ты ненадолго уезжаешь. Наверное, нам надо немного отдохнуть друг от друга и все спокойно обдумать.
— Джесси! — Он протянул к ней руки, но не двинулся с места. — Ах, Джесси, как мы могли до этого дойти?!
Закусив губу, она покачала головой.
— Не знаю.
Пытаясь найти компромисс, он спросил:
— Если я уеду и даже не буду тебе звонить до конца недели, ты приедешь в пятницу в хижину?
Не желая соглашаться сразу, она тянула время.
— Ты подумаешь о том, что я сказала?
— Прости, Джесси, я не имел в виду… Она подняла руку.
— Ладно, остановимся на этом.
— Ты по крайней мере поцелуешь меня на прощание?
Всем сердцем она хотела вычеркнуть из памяти последние минуты, словно их никогда не было. Броситься в его объятия, чтобы он прогнал все ее страхи и сомнения, помог ей начать все заново. Она знала, что, оставаясь с Диллоном даже на одну ночь, сильно рискует. Узнав однажды счастье, которое он может ей дать, она уже никогда не сможет уйти, иначе ее сердце будет разбито.
Но она медленно покачала головой.
— Нет.
Этим поцелуем он мог превратить в прах все, чего она добилась с таким трудом.
Диллон помрачнел и произнес не шевелясь:
— Если ты вдруг приедешь раньше меня, то ключ под крыльцом. Я вышлю тебе план, как туда добраться.
Джесси кивнула. Она была почти уверена, что не поедет в хижину и что Диллон об этом знает. Это было прощание. Их безумная страсть закончилась хныканьем.
— Счастливого пути! — сказала она, желая, чтобы он как можно скорее ушел, и она могла приняться за обычные утренние домашние дела.
Неожиданно внешнее спокойствие покинуло Диллона, лицо исказилось. Он больше не в силах был сдерживаться. В его глазах появилась злость.
— Черт возьми, Джесси! По-твоему не будет! — Резко повернувшись, он вышел. И только когда хлопнула входная дверь, Джесси смогла пошевелиться.
Ссутулясь, страдая от невыносимой боли, разрывавшей на части ее сердце, она подошла к окну, задернула занавески и бросилась на кровать. Сейчас она не могла никуда идти, не могла никого видеть.
Резкий телефонный звонок вырвал Джесси из крепкого, без сновидений сна. Не открывая глаз, она нашарила телефон.
— Алло! Кто это?
Приоткрыв один глаз, Джесси увидела, что солнце уже высоко. Комната была наполнена радостным светом, что никак не сочеталось с ее мрачным настроением.
Посмотрев на светящийся циферблат часов, она решила, что особенно злиться не стоит. Было восемь пятнадцать. Сегодня суббота.
А вдруг сейчас она услышит голос Диллона. От этой мысли стало радостно на душе. Он уехал во вторник и, как и обещал, с тех пор не звонил. Если это он, то наверняка сейчас спросит, почему вчера вечером она не приехала в Сан-Мигель.
— Алло! — сказала Джесси уже спокойнее. Ей не хотелось говорить, что она не приедет ни в этот уик-энд, ни в какой другой.
— Гм, простите, — произнес незнакомый мужской голос, — надеюсь, я вас не разбудил. Я звоню Джесси Кардер.
Голос звучал так, словно это утро для его обладателя, как и для Джесси, не очень-то прекрасное. Она тут же прониклась симпатией к своему незнакомому собеседнику, но приготовилась услышать не особенно хорошие новости.
- Чем могу быть полезна?
Он вздохнул:
— Мы разыскиваем сенатора Руиса, и… гм, несколько недель назад он дал нам ваш номер.
— А вы?.. — Она прекрасно представляла, где сейчас Диллон. Его никто не сможет найти, пока он сам этого не захочет.
— Ох, извините. Я Билл Сандерс, старший помощник сенатора. Мы разыскиваем его со вчерашнего вечера. Вы… гм, случайно не знаете, где он?
— К сожалению, нет. А когда вы его в последний раз видели?
— В четверг он проводил совещание. После него сразу ушел, и с тех пор о нем ничего не известно.
— Вы звонили ему в Сан-Мигель?
— Да. Мы звонили туда вчера вечером и еще раз сегодня утром. Там тоже о нем ничего не знают.
Теперь у Джесси уже не оставалось никаких сомнений, что Диллон в хижине. Но она только кашлянула и постаралась, чтобы ее голос звучал не особенно уклончиво.
— Извините, я уверена, что в понедельник он будет в конторе.
— Гм, да, хорошо. — Собеседник прочистил горло и выпалил:
— В случае, если мы не сможем найти сенатора Руиса, нас попросили связаться с вами.
— Попросили?! Кто попросил? — Теперь уже окончательно проснувшись, она села, свесив с кровати ноги.
— Гм… Служба по делам несовершеннолетних Сан-Мигеля. Похоже…
— Служба по делам несовершеннолетних?! — Джесси вскочила. Мысли вихрем закружились у нее в голове, возвращаясь к маленькому черноглазому мальчику. Хотя она пыталась себя убедить, что дело было в чем-нибудь или в ком-нибудь другом.
— Да, по-моему, — подтвердил он. — Некий Эмилио Суарес попросил их позвонить сенатору Руису или вам.
— Что случилось? — почти прокричала она. — С ним все в порядке? Они сообщили вам об этом вчера, а вы звоните мне только сегодня?!
Человек начал медленно объяснять:
— Мне было приказано звонить вам только в том случае, если…
— Хорошо, хорошо, — перебила его Джесси. — Что случилось?
Немного обиженный ее раздражением, он продолжил:
— Как я понял, этот Эмилио Суарес арестован…
— Арестован?! — Она вскочила и побежала в гостиную, волоча за собой длинный телефонный шнур. — За что?
— За попытку вооруженного ограбления. — Сейчас в голосе звучало чуть ли не извинение за то, что ему приходится сообщать плохие новости.
