— Посыльный, полковник Хауптан.
— От кого? — полковник наклонился вперед и удивленно посмотрел на Майкла Карла.
— От герцога Иоганна, — ответил юноша. Хотя послал его Лукранц, но герцог Иоганн явно стоит во главе королевской партии.
— В чем дело?
— Боюсь, — почтительно проговорил Майкл Карл, — что не смогу ответить на вопрос. Я должен доставить сообщение лично мистеру Эриксону.
Полковник Хауптан нахмурился.
— Что это значит? Никакого мистера Эриксона у нас нет.
Майкл Карл выругал себя. Весьма вероятно, что Эриксон посещает королевские силы под каким-то другим именем.
Он начал снова:
— Мое сообщение адресовано американцу, который ведет переговоры с Оборотнем.
Полковник медленно встал. Теперь все внимательно смотрели на Майкла Карла.
— В лагере нет никакого американца, — сказал наконец полковник.
Проводник резко бросил:
— Он говорит, что принадлежит к желтым розам, но использовал сигнал черных плащей. Что…
Полковник кивнул.
— Боюсь, мой друг, вам многое придется объяснить.
— Но ведь Эриксон должен быть здесь. Вернее, там, где Оборотень. Он оставил указания, что если произойдет что-то важное, мы должны связаться с ним при помощи пароля желтых роз.
— Повторяю: у нас нет и никогда не было никакого Эриксона.
— Может, он называет себя как-то по-другому, но он здесь, если с утра с ним ничего не случилось.
— А вы кто?
Не подумав, Майкл Карл ответил правду:
— Майкл Карл.
Полковник снова сел.
— Это ложь, — он снова взялся за хлеб и откусил кусочек.
— Знаете ли, — с достоинством объявил Майкл Карл, — я не привык к тому, чтобы меня называли лжецом, — он постарался казаться как можно более высоким. — Я хочу видеть Оборотня. Пошлите за ним.
Полковник выглядел шокированным.
— Возьмите этого… этого…
— Молодого нахала, — подсказал ему юноша.
— Молодого нахала, — послушно повторил ошеломленный полковник, — и держите под стражей до прихода его величества.
Майкл Карл насмешливо поклонился.
— Большое спасибо. Надеюсь, моя камера будет удобной. Вероятно, стул мне не понадобится; наверное, после этой поездки я несколько месяцев не смогу сидеть. Но ужин я заслужил. Ведь я пытался ради вас спасти ваше королевство. Сообщите его величеству, что я должен немедленно увидеться с ним, но мне все же кажется, что вы должны вызвать Оборотня.
Оставив полковника переваривать весь этот вздор, Майкл Карл вслед за своим провожатым прошел в соседнюю, гораздо меньшую хижину. Один ящик служил в ней стулом, другой — столом, но лучше всего выглядела брезентовая койка.
— Беру себе это, — Майкл Карл сел на койку. — И послушайте, я не собираюсь разыгрывать Отчаянного Парня, так что вполне можете не тратить силы на охрану. Скажите только, когда принесут ужин? Кстати, я не люблю хлеб с водой. Можете передать это полковнику.
Он зарылся головой в подушку и закрыл глаза. Проводник смотрел на него с раскрытым ртом, потом неуверенно сел на ящик.
Майкл Карл немного передвинулся, чтобы ему стал виден верх другого, большего ящика, служившего столом. На нем лежало что-то странно знакомое. Точно, голубой переплет книги Киплинга, сокровища, которое отобрал у него Оборотень вместе с плащом во время их первой и последней встречи! Значит, Оборотень все-таки здесь. Вот будет интересно, если он действительно окажется королем и двоюродным братом Майкла Карла.
Кто-то недавно читал книгу, между страницами торчала розовая закладка. Заинтересованный, позабыв о своем тюремщике, юноша сел на койке, чтобы лучше видеть. Закладкой оказался плетеный шелковый шнурок с небольшим резным шариком слоновой кости на конце. Майкл Карл негромко присвистнул: он вспомнил, где уже видел такой шарик.
Такой ему однажды показывал американец, сказав, что это бусинка из тибетских четок. Эриксон ещё говорил, что никогда с ней не расстается, что это его счастливый талисман. Итак, он в хижине Эриксона, и полковник его знает.
Майкл Карл снова лег. Он в безопасности, но то, что он ещё не сообщил свою новость, беспокоило его. Охранник по-прежнему сидел на неудобном ящике.
— А когда вернется владелец этой хижины? — обратился к нему пленник.
Охранник неуверенно посмотрел на него.
— Это моя хижина, — ответил он.
— Да ну? — ехидно спросил Майкл Карл. — Тогда что делает здесь эта книга? — он указал на книгу Киплинга.
— Ее оставил сегодня утром его величество, — с гордостью ответил стражник.
— Ну-ну. Кстати, она принадлежит мне, — и, прежде чем охранник смог помешать, юноша встал и протянул руку к книге.
Да, он не ошибся, это была его книга, а закладка в ней принадлежит Эриксону. Майкл Карл раскрыл книгу на страницах, где вел свой неформальный дневник. Кто-то читал его записи, рядом виднелись пометки, сделанные аккуратными печатными буквами.
Против описания столовых манер генерала стояло: «Очень верно; мне как-то пришлось сидеть с ним за столом на маневрах». Но больше Майкл Карл прочесть ничего не успел, книгу у него выхватили из рук. Он поднял голову и увидел сердитый взгляд стражника.
— Как вы смеете? — тихим голосом спросил молодой офицер.
— Простите, — ответил юноша, — но ведь это все-таки моя книга.
Стражник не ответил, он вернулся на ящик, держа книгу в руках.
Глава одиннадцатая. Майкл Карл впервые встречается с королем
— Он здесь, ваше величество, — сквозь сон услышал Майкл Карл. Итак, король наконец-то здесь, но открыть глаза и увидеть своего двоюродного брата — для этого потребовались слишком большие усилия.
— Ленивый щенок! — кто-то тряс юношу за плечо. Он открыл глаза и увидел улыбающегося Эриксона.
— Нашлись наконец, — жалобно проворчал Майкл Карл. — Оставили меня на милость этих головорезов. Надо было сразу встретиться со мной.
— Вставайте, приятель, и попытайтесь проявить немного разума, — сказал американец. — Кстати, — добавил он с чувством, когда Майкл Карл опустил ноги на пол, стараясь прогнать остатки сна, — вы нашли единственную удобную койку во всем лагере.
Комнату заполонили незнакомые люди, хотя некоторых, вроде полковника, Майкл Карл узнал. Он сонно подумал, кто же среди них король.
— А теперь, может быть, вы будете так добры, что расскажете, почему сочли необходимым присоединиться к нам?
— Келлерман настучал, — просто ответил Майкл Карл. — И теперь они знают дату выступления.
Но тут наконец-то проснувшийся разум вспомнил услышанное обращение к американцу. Неужели Эриксон и есть его таинственный родственник? И в то же время — предводитель повстанцев? Такое тоже может быть, потому что король — Оборотень. Так ли это?
