на условия, предложенные герцогом Бордосским. Но обезумевший от ненависти император не принял предложения Юона и с угрозами прогнал герольда прочь.
Тогда Юон созвал всех знатных горожан Бордо. И когда они собрались в просторной зале замка, он сообщил им, что его попытка установить мир потерпела крах. Затем же добавил:
— Славные граждане Бордо, у нас осталось очень мало еды и питья. Во время каждой вылазки многие из наших храбрых воинов погибают, поэтому может наступить время, когда в городе не останется ни одного человека, способного сжимать меч. А Людовик Французский никогда не пришлет нам подмогу.
Но Залибран, брат мой жены, дей Туниса, которым он управляет. Он христианин, и сможет помочь нам из любви к герцогине. Поскольку это — наша последняя надежда на спасение, то я тайно выберусь из города, чтобы добраться до него и умолять о помощи. А как бы вы поступили на моем месте?
И все собравшиеся, осознавая, какое черное будущее предстоит им, согласились, что Юон должен отправиться к Залибрану. И, поручив Жераму управлять городом в его отсутствие, Юон попрощался с женою и дочерью и под покровом ночи выскользнул из города в сопровождении всего нескольких человек.
Глава 6, повествующая о том, какая судьба постигла тех, кто защищал Бордо от гнева императора
Долго и отважно сражались бордоссцы, спасая свой город от противника. Но во время каждой вылазки за ворота и каждого боя на стенах города, все больше и больше людей падали замертво, пронзенные мечом или разящей стрелою, выпущенной из арбалета. И, упав на пыльную землю, уже никто не поднимался, чтобы снова вступить в бой. Поэтому все меньше и меньше воинов оставалось, чтобы ответить на призыв боевой трубы.
И Жерам, видя, что ряды его бойцов становятся все тоньше и тоньше, а его люди больше не возвращаются с поля брани, преисполнился печали. Но при виде герцогини Кларамонды он сохранял бодрость духа, ничего не сообщая ей о безысходном положении, в котором находился город. Однако ему не удалось долго держать ее в неведении, и тогда она, надев на свое хрупкое тело тяжелые доспехи, поднялась на стену осаждаемого города и выпустила немало метких стрел в сторону алеманского лагеря.
И вот, наконец, настал тот черный день, когда мэр города дождался герцогиню и обратился к ней со словами:
— Благородная госпожа, в городе еще остались люди с храбрыми сердцами и сильными руками, и все они — к вашим услугам. Однако все они нуждаются в воде и пище. Но двери наших амбаров распахнуты настежь, и в наших закромах уже не осталось ничего, кроме пыли от пшеницы, что некогда заполняла их доверху. Уже третьи сутки мы не ели мяса, и, похоже, нас ожидает печальное будущее.
Тогда Жерам встал и промолвил в ответ:
— Это правда, что бойцы должны поесть, и мы не сможем выдержать осаду, если не подкрепимся должным образом. В полях за рекой пасутся коровы и овцы, которых пригнали сюда наши враги, чтобы ими питаться. Давайте же этой ночью выберемся из города и пригоним скотину сюда!
Так и порешил военный совет, а Жерам, вместе с лучшими бойцами, оставшимися в живых, тайком отправились к полям. Однако люди императора, следящие за стадами, оказались не дураками, и очень быстро подняли тревогу, и набросились на воинов Жерама, когда те попытались увести стадо. И в кромешной темноте разразилась кровавая битва.
На этот раз счастье не улыбнулось бордоссцам. Некоторые из них погибли прямо в реке и утонули, отягощенные весом своих же доспехов, и никто не услышал их отчаянных криков о помощи. Остальные же пали от меча и копья, или в муках умирали, придавленные своими лошадьми. Так погибли последние из храбрых защитников Бордо.
Среди павших оказался и Жерам, который был в рабстве у сарацинов, отшельником в заброшенной пустыне, а все оставшиеся дни — добрым другом герцога Юона. Он долго истекал кровью, и умирал, как подобает храброму рыцарю и славному воину. А вместе с ним умирала надежда на спасение для герцогини Кларамонды и ее дочери.
Его оруженосец Бернар, после гибели своего господина, с боем пробился к воротам города. Весь в крови и пыли, он вбежал в замок и устремился по анфиладе комнат на поиски герцогини.
Герцогиня Кларамонда, увидев его в столь плачевном состоянии, еще до того, как Бернар сообщил ей дурное известие, догадалась о том, что к ним пришла беда.
И когда он закричал: «В поле лежит мой добрый господин, благородный Жерам…», она издала такой пронзительный крик, какой может издать человек, настигнутый страшным несчастьем, а потом застыла, подобно статуе. И окружившие ее люди решили, что от столь страшного потрясения она лишилась рассудка. Но внезапно она повернулась к ним и очень спокойно сказала:
— Теперь мы лишились Жерама, который был нашей крепостью и щитом, а без него нам не удастся одолеть императора, который призвал под свои знамена добрую половину Европы. К тому же у нас почти не осталось мужчин, способных сжимать оружие. Посему, когда мой муж вернется с подмогой, будет уже слишком поздно. Но будьте уверены, друзья мои, что когда он прискачет обратно во Францию, то наступит час отмщения. А теперь я отправлюсь к воротам и из окошечка громко спрошу у императора, какие условия он поставит нам при своей победе. Но сперва, Бернар, мне бы хотелось поговорить с тобой.
Она отвела оруженосца в освещенную часть залы, где они остались одни, и приказала ему пойти на конюшню и оседлать коня Амфага, которого Юон отбил у императора в бою. Затем тайно она отправила к нему одну из служанок, держащую на руках крошку Кларетту. Бернар должен был отвезти малышку в Клуни, где он передаст ее на попечение почтенного аббата, приходящегося Юону дядей и добрым другом.
— Я делаю этого потому, — пояснила Кларамонда, — что император может захватить Бордо из-за отсутствия защитников, а меня может сделать своей пленницей. Но дитя, которое станет наследницей Юона, должно спастись от его неправедного гнева.
И Бернар поклялся на кресте, что будет защищать дитя, пока кровь струится в его жилах, и доставит девочку в аббатство Клуни в целости и сохранности. Потом он отправился на конюшню и вывел оттуда Амфага, которому не терпелось устремиться в дорогу. Едва он устроился в седле, как из полумрака выбежала служанка, держа на руках завернутую в темный плащ Кларетту. И вместе с ребенком славный оруженосец выехал из Бордо, избрав малоизвестную дорогу, по которой вскоре добрался до расстилающихся за городом бескрайних полей. Очутившись на свободе, он вонзил шпоры в бока Амфага и галопом поскакал по направлению к аббатству.
Когда служанка сообщила герцогине, что Бернар с ее дочерью уехал прочь из города, Кларамонда подошла к воротам, где установила факелы так, чтобы ее смогли увидеть люди из вражеского стана. А потом приказала трубачу протрубить сигнал к переговорам.
Когда об этом доложили императору, он взобрался на коня, чтобы посмотреть на даму, стоящую в обрамлении света от горящих факелов. Увидев, насколько она молода и прекрасна, он на какое-то мгновение ощутил к ней жалость и сострадание. Но вспомнив, что она — жена Юона, он вновь ожесточился и дождался тишины, чтобы услышать ее слова.
— Ваше величество, — громко и отчетливо промолвила она без слез и стенаний. — Наконец вам удалось сломить наши силы и перебить почти всех наших мужчин. Поэтому в этот час город Бордо не способен противостоять вашему войску. Но вы и ваши люди — христиане, и, будучи тоже христианкой, я прошу вас отнестись к нам с милосердием, как тому учил Господь наш Иисус.
— Герцогиня, — ответствовал император, — могу вас заверить, что этот город не будет разграблен, если вы сдадитесь сами. И я обещаю обходиться с вами и вашими людьми, не как варвары.
Ее удовлетворило даже это полуобещание. А в душе она радовалась тому, что вовремя успела отослать свою дочь из Бордо.
Итак, город сдался, и император не стал его грабить, но назначил в Бордо своего губернатора. А тех, кто находился с Юоном и остался в живых, он взял с собою в Майнц. Там он заключил пленников в темницу, а герцогиню Кларамонду поместил в неприступную башню и оставил в полном одиночестве. Она даже не видела лица человека, охраняющего ее. И сердце несчастной женщины чуть ли не разрывалось от боли, стоило ей задуматься о своей злой участи. И она надеялась лишь на скорое возвращение Юона.
Глава 7, повествующая о путешествии Юона через штормовое море и об его приезде в замок Адамант
Юон и его спутники, незаметно пробравшись через стан врага, наконец добрались до морского
