ты освоилась. Но сегодня я стал свидетелем твоего безобразного обращения с больным пожилым человеком, и у меня исчезло желание идти тебе на уступки!
Анна слушала мужа, не до конца понимая, о чем идет речь.
— Ты хочешь сказать, что собираешься перевести нас с Тедди этажом выше, туда, где размещаются частные апартаменты семьи?
Патрик насмешливо посмотрел на жену.
— Интересно, чем ты занималась целую неделю? — поинтересовался он. — Неужели ты до сих пор не заметила, какие перемены произошли в доме за три года?
Она и в самом деле не удосужилась прогуляться по вилле. Ела в своей комнате. В бассейн и на пляж спускалась по внешней лестнице, а иные помещения Анну не интересовали.
Осознав, что жена действительно ничего не знает, Патрик нетерпеливо вздохнул.
— Мы с отцом давно хотели устроить здесь все по-другому, а потом с ним случилось несчастье и нам поневоле пришлось ускорить этот процесс, — пояснил он. — Здесь были построены специальные лифты, чтобы отец мог подниматься и опускаться в кресле, а также были произведены еще некоторые перемены.
— Какие? — без особого интереса спросила Анна. Она прекрасно понимала, что муж сердится на нее и рассказывает все это неспроста!
— Семейный этаж сейчас находится в полном распоряжении отца, который нуждается в специальном уходе, причем круглые сутки. Каждый день с ним занимается физиотерапевт, массажист и так далее. Поэтому комнаты на этом этаже переоборудованы соответствующим образом.
— Похоже на больницу, — заметила Анна.
— Да. Комнаты для гостей сейчас устроены на том же этаже, где бассейн. А этот этаж, — показал он рукой, — полностью принадлежит мне.
— А-а, понимаю, — протянула Анна, горько усмехнувшись. — Ты хочешь, чтобы мы с Тедди перебрались в комнаты для гостей, кем мы, собственно, и являемся.
— Нет, — раздраженно возразил Патрик. — Ты ничего не поняла. Слушай внимательно: твой ребенок останется в той же комнате, а вот ты переедешь. Сюда. В это помещение. И будешь жить здесь вместе со мной.
Повисла тишина. Анна не поднимала глаз от ковра, а Патрик внимательно наблюдал за ней. Его глаза задержались на длинных, слегка тронутых загаром ногах жены. Анна была в розовых шортах и короткой кофточке, не доходившей до талии и открывавшей плоский живот. Когда Анна двигалась, обнаруживалось также, что под кофточкой нет бюстгальтера. Тонкий трикотаж мягко обнимал прелестные выпуклости груди, очерчивая широкие соски, и взгляд Патрика все время притягивало сюда, словно магнитом. Через секунду Патрик ощутил жаркую волну, поднимающуюся от живота и постепенно разливающуюся по всему телу. Ему было отлично известно, как приятно чувствовать колышущиеся под кофточкой выпуклости под своими ладонями.
Анна выглядела соблазнительно. Стройное, золотоволосое, чувственное создание. Женщина, в объятиях которой Патрик готов был умереть, лишь бы при этом можно было целовать ее обольстительную грудь, чувствовать жар ее тела.
Впрочем, мрачно подумал Патрик, Анну, похоже, не волнует собственная привлекательность. Он посмотрел на золотое обручальное кольцо, блеснувшее на руке Анны, в которой все еще был зажат секатор. Это было кольцо Патрика, он сам надел его жене на палец. Когда-то оно символизировало любовь. Но не смогло помешать измене…
Анна подняла лицо, и Патрик словно окунулся в голубое сияние ее глаз.
— Нет, — решительно произнесла она. — Я останусь с Тедди.
Настроение Патрика мгновенно переменилось; в золотистых глазах вспыхнула ярость.
— Ты собираешься спорить со мной? — сухо спросил он. — Не выйдет! Пока ты находишься в моем доме, ты будешь делать то, что я скажу!
— Но я не лягу с тобой в постель! — возразила Анна.
— Ляжешь как миленькая! Ты кое-что должна мне!
О чем это он? — с ужасом подумала Анна. Неужели считает, что за спасение сына я должна расплатиться собственным телом?
— Но ты же ненавидишь меня! — воскликнула она. — Ты презирал себя за то, что про вел со мною ночь в Ницце!
— Это правда, — скрипнул зубами Патрик. — Но если бы я хотел, чтобы весь мир узнал, что Патрик Маллоу женился на распутной женщине, я отказался бы и от тебя, и от ребенка еще три года назад!
Анна почувствовала, что краснеет.
— В настоящий момент, — уже спокойнее продолжил Патрик, — для окружающих мы являемся мужем и женой. А супруги обычно спят в одной постели. И они имеют право на некоторое уединение, что исключает присутствие в спальне ребенка.
— Но ты прекрасно обходился без меня три года, — напомнила Анна. — как с трехлетним перерывом в середине?
Патрик хитро усмехнулся:
— Наши друзья прекрасно осведомлены о том, что тебе полезен климат южной Франции, а я регулярно навещал тебя в нашей вилле на Лазурном берегу!
— Господи! — вздохнула Анна, когда до нее дошел смысл сказанного. — Оказывается, ты так же двуличен, как твой отец!
— Только, пожалуйста, не впутывай в наши дела отца, — предупреждающе произнес Патрик.
— Я бы рада была не впутывать его, — возразила Анна, — но он отлично знает, в каком состоянии наш так называемый брак. Не кажется ли тебе, что Макс найдет наше совместное существование несколько странным? — Если не угнетающим, добавила Анна про себя.
— Отца это тоже устроит, — холодно ответил Патрик. — Потому что он также не захочет видеть, как попирают гордость его сына.
— Это он сам тебе сказал? — взволнованно спросила Анна. — Или ты только предполагаешь, что Макс так думает?
— Нет, я уверен в этом. В глазах общества ты являешься моей женой, и ты обязана держаться достойно, — предупредил Патрик. — Или я действительно позволю тебе вернуться в Ниццу, но зато оставлю у себя ребенка!
Итак, промелькнула у Анны мысль, добро пожаловать в расставленные Максом сети!
— Я не буду спать с тобой, Патрик, — мед ленно и значительно сказала Анна, затем повернулась и направилась к двери.
— Куда это ты идешь?
— Тедди пора спать, — сдержанно пояснила Анна.
— Его уложит Мегги. Мы еще не все обсудили.
— Я предпочитаю сама укладывать сына.
— А я говорю, что ты останешься здесь! — повысил голос Патрик. Сделав над собой усилие, он добавил более спокойно:
— Наш раз говор важнее. А с Мегги ребенку будет лучше, чем с кем бы то ни было.
— Даже лучше, чем с родной матерью? — ехидно поинтересовалась Анна. И тут вдруг ее озарила догадка:
— Ты придумал новое наказание? Хочешь отделить мать от ребенка? И все это только для того, чтобы соблюсти собственные интересы!
С Патриком нельзя разговаривать в подобном тоне. Анна мгновенно вспомнила об этом, когда муж шагнул к ней. Но она не собиралась сдаваться, ее пальцы крепче сжали секатор. Патрик заметил едва уловимое движение руки, увидел, как побелели костяшки ее пальцев, и понял, что жена не замедлит воспользоваться секатором для своей защиты, если в этом возникнет необходимость.
— Положи секатор на стол! — приказал Патрик.
Анна покачала головой. В ее голубых глазах, в плотно сжатых губах, во всей фигуре сквозила решимость не дать себя в обиду.
