«доведением страны до развала», начинается поиск в записках расстрелянных теоретиков каких-то других сценариев развития и гадание на кофейной гуще о том, как хорошо было бы, если бы эти сценарии воплотились в жизнь.
Если бы победил другой, не сталинский вариант, то Советский Союз все равно бы пришел примерно к тому же результату. И не потому, что таковы какие-то объективные законы, а просто потому, что в среде большевистского руководства не было вопроса: будем проводить индустриализацию или не будем. Будем! Но споры шли вокруг сроков и методов.
Индустриализация шла бы, наверное, несколько более
медленными темпами. Возможно, не две пятилетки, а три или четыре. Прошла бы и коллективизация крестьян, но не в год, а, предположим, лет в пять. Были бы выстроены новые заводы, меньшие по масштабам, но зато количеством побольше. Вообще, развитие при любом альтернативном варианте приняло бы более гладкий и равномерный характер.
И только1.
Национал-патриоты скажут, что войну бы тогда не выиграли. Выиграли бы. Точно выиграли. Когда припекало,
большевики готовы были шкуру снять для достижения победы.
В это «только» могло бы входить очень многое. Рассказывая о мудром, по заслугам любимым всеми Сталине, автор, странным образом, не анализирует такой факт: Сталин собственноручно корректировал примерный Устав колхозов, тщательно указывая, на сколько дворов должна приходиться одна пила, и особо отмечая, что в крестьянском дворе не может быть более одного топора. Как видно, нищета крестьянства была не только следствием «трудностей роста». Она старательно планировалась и организовывалась. Достаточно было этого не делать - народу стало бы намного легче. «И только».
Во-первых, война бы, в таком случае, несколько отсрочи-лась. Сталин своим безудержным ростом и вооружением, которое, кстати, тогда не скрывалось, своей весьма кровожадной пропагандой сам подталкивал рост напряженности в мире и быстрее всех шел к войне. Сталинская напористость заставляла остальные страны тоже все плотнее и плотнее заниматься вооружениями. Специально для еще более быстрого разжигания войны Сталин привел к власти Гитлера в Германии.
А так было бы все гораздо благопристойнее. Два-три десятилетия «мирного сосуществования», глубокой и основательной подготовки, воспитания нового поколения, теперь уже советских людей. Подготовка была бы гораздо более скрытной и незаметной. И вдруг, однажды осенним днем, восстание, революция, Красная Армия идет на помощь, но не в насквозь милитаристскую Германию Гитлера, а в Веймарскую демократическую Германию. Красная Армия столкнулась бы
не с двухмиллионным вермахтом, а всего со стотысячным рейхсвером Веймарской республики. Результат, понятно, в этом случае был бы другой.
Нельзя говорить, что Сталин был противником такого варианта. Более того, скорее всего, он бы и сам предпочел такое развитие событий, если был бы лет на десять моложе. Но в 1926 году ему было 48 лет, и он торопился, видя громаду работы и грандиозность своего начинания. Эта торопливость, в конечном счете, и вылилась в то, что вышло из всей
этой затеи1.
Вскоре произошли большие политические события.
В это время, когда Зиновьев был уже отстранен от руководства Коминтерном, Сталин и Бухарин предприняли
свою первую попытку проведения самостоятельной внешней политики через Коминтерн, первую попытку самостоятельного руководства международным революционным движением.
1 То есть из-за особенностей биографии одного человека страдали и гибли миллионы. И этот один - великий теоретик и грандиозный политик? Человек, вполне способный управлять страной? Гм…
В то время их деятельность была направлена на две стороны. С одной стороны, велась активная работа в Великобритании, где рабочее движение пошло на соглашение с коммунистами и согласилось сесть за стол переговоров с
представителями Коминтерна. Велась также активная работа
в Китае, где шла сложная борьба за независимость страны от колонизаторов. Коминтерн старался привести китайских
коммунистов в руководство национально-освободительным
движением, их руками сделать страну независимой, а потом произвести в Китае революцию.
Новое руководство Коминтерна в лице Бухарина и Политбюро ЦК ВКП(б) надеялись с помощью работы в профсоюзах, через сотрудничество по линии англо-русского комитета
профсоюзов, подчинить себе английское рабочее движение
и вытеснить из него британских социал-демократов. Если бы это удалось, то тогда бы Коминтерну удалось бы добиться гораздо более благоприятных условий для своей работы в странах Европы. В этом деле коминтерновцы достигли кое-каких успехов. Через комитет удалось даже организовать в Британии всеобщую забастовку в 1926 году.
Но произошел провал. Забастовка не была поддержана
основной частью населения и была быстро подавлена британскими властями; расследование показало, что за ее организаторами стоит Коминтерн и помощь советских коммунистов. Это послужило причиной и поводом к разрыву
дипломатических отношений с СССР со стороны Великобритании 26 мая 1927 года. Британское правительство сделало ряд резких заявлений о том, что, в случае дальнейшей
подрывной деятельности советских коммунистов в Великобритании, оно не остановится перед объявлением войны СССР.
Этим резким изменением позиции британского правительства воспользовались в Польше, где в 1926 году произошел переворот и к власти пришел Юзеф Пилсудский, убежденный противник коммунистов. В июне 1927 года в Варшаве был убит советский посол. Этим польская сторона обозначила свои, далеко не мирные, намерения в отношении
Советского Союза. В Европе создалась угроза войны против
Советского Союза и уже начала складываться коалиция государств, готовых принять участие в этой войне. В сентябре 1927 года, сразу же после скандала с рабочей забастовкой, британские профсоюзы резко переложили руль своей политики, решительно отказались от сотрудничества с советскими профсоюзами и вышли из англо-русского комитета. Европейские социал-демократы развернули активную и
шумную агитацию против Советского Союза, в которой главным лейтмотивом было обвинение СССР в подготовке
войны.
В Китае события тоже в одночасье вышли из-под контроля. С 1923 года Коминтерн поддерживал партию Гоминьдан, боровшуюся за освобождение Китая от власти иностранных
империалистов. В эту партию входило большинство противников иностранного владычества, и Гоминьдан сумел организовать вооруженное сопротивление иностранным войскам.
С полного согласия Коминтерна Гоминьдан поддерживали
и китайские коммунисты. Одно время даже сам Чан Кай-ши,
лидер партии, с большой симпатией относился к Советскому
Союзу, и даже приезжал с дружественным визитом. Но в апреле 1927 года он, накопив сил и сколотив внутри Гоминьдана свою группировку, пошел на захват власти в освободительном движении и неожиданно расправился с руководством коммунистической фракции Гоминьдана.
Бухарин и Сталин попытались спасти положение и отдали указание уцелевшему руководству китайских коммунистов поддержать левую группировку Гоминьдана, которая обосновалась в Ухани и отмежевалась от остальной партии. Какое-
то время этот союз держался, и казалось, что положение выправляется, но в июле 1927 года эта группировка отмежевалась от коммунистов. Бухарин попытался сколотить внутри Гоминьдана группу недовольных политикой националистического руководства партии во главе с коммунистами. Но и эта попытка потерпела крах, и тогда уже Коминтерн, после больших потерь и серьезных неудач, отказался от поддержки
