По ком звенят кедры

Анастасиюшка! Ты, милая глупая лапочка, когда-нибудь «Налоговый кодекс РФ» читала?

Ах да, опять я на твою грамотность понадеялся. Ты ж не умеешь читать. Так хоть лучом бы своим посветила…

Сколько там в 1998 году общая сумма налогов составляла? Боюсь ошибиться, все же шесть лет прошло. Но, по-моему, около 40 процентов. Сейчас поменьше. Но никак не два.

А вот кто платить Пузакову не будет за патент на дырки — тому УХ! «Вернее, обстоятельства так сложатся вокруг обманщиков, что они разорятся».

Владимир! Мы помним, у тебя, тоже проблемы с математикой. «На нашем языке она не только решила труднейшую задачу по очистке воздуха, но и составила, проанализировала бизнес-план и все это за полтора часа». Гениально. А про налоги забыла.

Я такой бизнес-план быстрее могу придумать. За одну минуту. По борьбе с поголовной религиозной неграмотностью российской интеллигенции.

Пишу книжку, продаю ее, 2 процента России, 0,01 себе (маловато будет, уж очень жаден я!), остальное на борьбу с этой самой неграмотностью. А кто платить не будет — тому УХ! Обстоятельствами по голове.

Глядишь, и Анастасий подобных поменьше будет, дышать легче станет.

Но дальше мы выясним, что Анастасия оказывается, не просто так удивляет своей наивностью с приседаниями в банках.

Это была проверка на гордыню.

Как показала проверка, гордыня есть. Володя сначала разорался, потом успокоился.

В своих рассуждениях об этом, действительно, страшном грехе, Анастасия опять блудится в трех соснах. Оказывается, «…за тысячелетия объяснений человечество не поняло, не осознало способа противостояния этому греху».

Я уже приводил эту цитату из Нового завета. Приведу еще раз. С теми же объяснениями.

«Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. И так, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (от Матфея 18 -3, 4). Умалится надо. Стать маленьким. Быть меньшим. Вот это и есть преодоление гордыни. И, совсем необязательно приседать девять раз.

Гордыня ведь, кстати, разная бывает. Один из видов гордынь, например, это нарочитое умаление себя, этакая демонстративность: смотрите, какой я маленький, вот я как пощусь, а вот так я молюсь, всегда нищим подаю, глазки в пол. Мне кажется, приседание перед директором банка — это как раз из такой серии — смотрите, как я ломаю гордыню свою.

А ты ее ломай так, чтоб другим не видно было — как ты это делаешь.

Анастасия, кстати, сама от этого греха не избавлена. У нее постоянно мелькают нотки осуждения нормальной жизни в городе. Постепенно навязывается мысль — быть обычным, как все, в большинстве — плохо.

Одна из поклонниц Анастасии так и подписала свое стихотворение на 425 странице. Елена Иная.

Конечно, Иная. А то как же. Так не хочется быть как все, нормальной, так хочется открыть в себе иные способности. Но помните, Елена, если хотите стать Иной и подняться над толпой нормальных людей, то у вас это легко получится. Вы станете Иной, если будете считать себя таковой. И окажетесь в новой толпе, но уже Иных. И цену огромную придется заплатить за свою инаковость.

Именно поэтому, я хочу остаться обычным, нормальным человеком из серой толпы. Мне платить нечем за подъем. Кроме души. Она у меня одна и я ей дорожу.

Или вот еще один великий борец с гордыней. Страница 402. Н. Кузнецов. Не абы кто, а «Целитель России». Не людей, а именно всей России. Не целитель, а, именно, Целитель. С правом ношения всех блестящих предметов на правой и левой стороне груди. Было у нас в России две беды, теперь третья появилась. Целители. Которые «Я тебе, Анастасия помогу объединить (!) Православный (!) Дух (!) России».

Вот это мания величия! Я помогу объединить Православный Дух России. С каких это пор Православный Дух России оказался разобщенным? Кто был православным, тот так им и остался. И кто такой Н. Кузнецов, чтобы подвигнуться на такое невероятное дело?

Мы уже разобрались, что Анастасия — не православная. Тем более, и к Богу она не обращается: «- Анастасия, а ты сама к Богу обращаешься, просишь у него для себя чего- нибудь? — Что же я могу просить у него, когда мне так много дано. Я благодарить его должна и помогать ему».

Здесь, наверное, упрекнут меня, что ты пишешь, что она Бога не чтит, видишь, она ему благодарна. Какому Богу? Межпланетному суперкомпьютеру с родничком на темечке? Его она чтит. Ему спасибо говорит.

А вот Христу — нет. Для нее, что Христос, что кедр. Без разницы. Вернее, кедр круче. Ведь он звенит, в отличие от Христа.

Так, что, спасибо, не надо, чтобы наше Православие, Анастасия объединяла с разными Целителями России под своим «Звенящим Кедром».

Пора прощаться

Ну, вот и приходит пора прощания. Владимир отправляется домой к жене. По пути он, наконец, вспоминает о сыне.

Он задумывается, как же будем сына воспитывать. Ему рассказывали, рассказывали, а он снова спрашивает. Да бросят его на поляне и раз в год приходить будут. Вопросы задавать глупые. Это ж «истина первоистоков». Для дедов и Анастасии это нормально.

Для самого Владимира не очень. Характеризует с положительной стороны.

Только Анастасия его посылает подальше. Мол, не готов ты к воспитанию ребенка. Нельзя, чтобы твой сын тебя с детства увидел. Материальные блага ему не нужны, информацией его так перегрузят, что обучать его смешно. «Это все равно, что направить учиться великого математика в первый класс». Сильное сравнение. Но не совсем адекватное. Если человек с потенциально гениальными математическими способностями циферок не знает и не умеет читать и писать, то ему, пожалуй, в первый класс стоит походить. Анастасия продолжает: «Пойми, когда он начнет осмысливать мироздание, ты рядом с ним будешь казаться недоразвитым существом. Разве хочется тебе, чтобы твой сын видел своего отца недоумком?».

Да?! Неужели не только мне так видится? Но и будущему сыну Владимира?

Впрочем, я-то тем более этому вундеркинду покажусь недоумком.

С момента рождения сына до издания книги прошло 3–4 года. С издания книги прошло шесть лет. То есть ему сейчас 9-10 лет. Уже пора бы сыну Анастасии и Владимира прийти в мир. Помните магический возраст 9 лет?

Значит, можем встретиться? Поговорим за жизнь, если получиться. Если подпустят меня, недостойного.

От таких слов (про недоумка-папашу) любой нормальный мужик должен взбелениться. И Владимир, наконец, проявляет себя как нормальный мужик.

Обозвал ее по-разному. Я не буду повторяться. Не та ситуация.

Потом успокоился. Начал думать. Размышления парадоксальные.

«Конечно, странная она будет мать. Образ жизни ее… Мышление… Да ничего не поделать с ней. Зато она физически очень сильная. Добрая. Природу хорошо знает, животных. И умная. Хоть и ум своеобразен».

Ну бывает же, а? Провести с человеком три дня, понять, что странный она человек, знать, что «…сын твой малюсенький в глухой тайге где-то беззащитный ползет?» и, при этом,