решив представить своих подопечных высшему свету. И осталась довольна: приехали почти все приглашенные, хотя уже много лет она не была в столице. Лишь одно позолоченное приглашение осталось без ответа.
Люсинда сама написала его и отправила по адресу лондонского пристанища Гэрри на Хаф-Мун-стрит, но теперь тщетно высматривала среди гостей его белокурую голову.
— Вы должны отпустить его, если хотите, чтобы он вернулся, — заявила Эм. — Он точно как его лошади: можно привести к водоему, но нельзя заставить пить.
Итак, она его отпустила… даже не намекнув, как он ей нужен.
И пока он не вернулся.
Разодетая в блестящие василькового цвета шелка, с искусно уложенными вокруг лица локонами, Люсинда стояла возле дверей бального зала и оглядывалась по сторонам.
Они приехали не поздно и не рано, в зале уже собралось немало гостей, но он еще не был переполнен. Элегантные джентльмены беседовали со светскими матронами: вдовами и дуэньями, восседавшими вдоль стен. Их подопечных, в основном юных девиц, впервые вывезенных в свет, можно было узнать по светлым платьям пастельных тонов. Они мелькали повсюду. Более смелые болтали с юными ухажерами. Другие, позастенчивей, жались друг к другу.
— О, взгляните! — воскликнула Хетер, сжав руку Люсинды. — Вон там мисс Морли и ее сестра. Можно мне присоединиться к ним?
Люсинда улыбнулась издали оживленным мисс Морли.
— Конечно. Но найди нас, когда поговоришь.
Хетер ослепительно улыбнулась.
Эм ухмыльнулась.
— Мы будем там, — и она лорнетом указала на диван у стены.
Поклонившись, Хетер упорхнула. Очаровательное видение в бирюзовом муслине, с золотистыми, высоко поднятыми локонами.
— Смею сказать, хоть и сама выбирала, это платье очень ей идет, — объявила Эм и направилась к вышеупомянутому дивану.
Люсинда последовала за ней. Она уже собиралась грациозно присесть на парчовый диван, когда юный мистер Холлингсуорт появился рядом с ней в сопровождении более зрелого и гораздо более элегантного джентльмена.
— Добрый вечер, миссис Бэббакум. Счастлив видеть вас снова. — Мистер Холлингсуорт, с которым Люсинда познакомилась накануне, чуть не прыгал от возбуждения.
Люсинда пробормотала вежливое приветствие.
— Позвольте представить вам моего кузена лорда Рутвена.
Элегантный красивый темноволосый джентльмен изящно поклонился.
— Почитаю за честь познакомиться с вами, миссис Бэббакум.
Сделав реверанс, Люсинда встретила его взгляд и подавила недовольную гримасу, заметив оценивающий блеск в его глазах.
— Дорогая миссис Бэббакум, вы роза среди множества пионов, — высказал он свое мнение о юных красавицах, ленивым движением руки как бы отклоняя их прелести.
— Неужели? — Люсинда скептически подняла брови.
Лорд Рутвен упорно держался своего мнения, и, как быстро обнаружила Люсинда, его светлость был не единственным джентльменом, предпочитающим более зрелую компанию. Другие, в основном ему подобные, подходили и, не колеблясь, требовали, чтобы Рутвен представил их. Его светлость повиновался, лениво забавляясь. Вспомнив о своих обязанностях, Люсинда попыталась избавиться от них, но Эм, наслаждающаяся происходящим, лишь фыркнула в ответ и отмахнулась от нее.
— Я послежу за Хетер. Идите и развлекайтесь. Для этого балы и существуют.
После такого напутствия, рассудив, что Эм лучше знает, как следить за юными девушками на балах, Люсинда улыбнулась своим потенциальным поклонникам. Вскоре ее окружила целая толпа джентльменов, которых она мысленно отнесла к подобным Гэрри Лестеру. Они все, как один, были невыразимо обаятельны, и она не видела вреда в том, чтобы развлечься в их компании. Заиграла музыка.
— Позвольте пригласить вас на ваш первый котильон в столице, дорогая.
Люсинда повернулась и обнаружила протянутую руку лорда Рутвена.
— Конечно, сэр. С удовольствием.
Он улыбнулся.
— Нет, дорогая, удовольствие всецело мое. Вам придется найти другие слова.
Люсинда удивленно приподняла брови.
— Ничего не приходит в голову, сэр. А что бы вы предложили?
Его светлость повиновался с готовностью.
— С восхищением? На седьмом небе от счастья?
Люсинда рассмеялась. Они заняли свои места среди готовящихся к танцу.
— А как насчет «я так счастлива, что не могу выразить словами»?
Лорд Рутвен улыбнулся.
В течение всего вечера Люсинда пользовалась всеобщим успехом. Поскольку ее причислили к матронам, у нее не было бальной карточки, и она могла свободно выбирать партнеров из окружающих ее верных почитателей. Правда, их верность разбудила в ней врожденную осторожность. Если Рутвен казался слишком добродушным и апатичным, чтобы представлять опасность, глаза некоторых других сверкали более решительно.
Одним из них был лорд Крейвен, он поздно появился в зале, обвел взглядом поле боя с высоты верхней площадки лестницы и с плохо замаскированной решительностью направился к ней. Вынудив мистера Саттерли представить себя Люсинде, его светлость склонился над ее рукой в тот момент, когда зазвучала так легко узнаваемая прелюдия к вальсу.
— Дорогая миссис Бэббакум, смею надеяться, что вы сжалитесь над опоздавшим и окажете мне честь, подарив этот вальс.
Люсинда встретила прищуренный взгляд темных глаз лорда Крейвена и решила, что разумнее было бы пожалеть кого-нибудь другого. Она широко раскрыла глаза и вопросительно посмотрела на окружающих ее джентльменов.
Они немедленно пришли ей на помощь, охарактеризовав претензии лорда Крейвена как бесцеремонные и возмутительные, и предложили ей самой выбрать партнера. С тихим смехом Люсинда выдернула пальцы из цепкой хватки лорда Крейвена.
— Боюсь, вам придется участвовать в состязании, милорд.
Лицо его светлости вытянулось.
— А теперь посмотрим. — Люсинда улыбнулась своим кавалерам и уже собиралась одарить благосклонностью мистера Эмберли, который, несмотря на оценивающий взгляд, был настроен скорее просто развлечься, нежели пытаться ее соблазнить, когда вдруг почувствовала какое-то движение рядом.
Длинные сильные пальцы сомкнулись на ее руке, скользнув по обнаженной коже над перчаткой.
— Полагаю, вальс — мой, миссис Бэббакум.
Люсинда затаила дыхание. Повернулась — и увидела Гэрри. Их взгляды встретились. Его зеленые глаза были на удивление суровыми и странно напряженными. Люсинду охватил восторг, который она тщетно попыталась побороть.
Губы Гэрри изогнулись в улыбке, быстро превратившейся в гримасу, но он тут же спрятал ее, поклонившись. Когда он выпрямился, лицо его было невозмутимым.
— Послушайте, Лестер! Это чертовски несправедливо, — надулся мистер Эмберли. Остальные загалдели в том же духе.
Гэрри надменно поднял брови.
— Насколько я помню, дорогая, вы должны мне этот вальс. Я пришел получить долг.
— Вы правы, сэр, — наслаждаясь звуком его низкого голоса, проговорила Люсинда. Она прекратила борьбу и радостно улыбнулась. — Я всегда плачу свои долги. Мой первый вальс в столице — ваш.
