— Я тебя не понимаю.
— Мы с тобой думаем о разном, когда говорим о любви. Для тебя ЧИПС — это все. Это единственное, что ты действительно любишь, — это твоя семья, жена, дети. Твое душевное равновесие.
— Ты сама не понимаешь, что говоришь!
— Нет, понимаю! Я наблюдала это много раз. С тех пор как ты попал в больницу, Карен и я тщетно пытались не допускать тебя к делам, чтобы дать время для выздоровления. Твой адвокат стоял у больничной двери в ту же секунду, как узнал о случившемся. Тебе даже установили телефон с…. не помню, каким количеством каналов. Вспомни, как ты запаниковал, когда мир узнал, что ты попал в аварию.
— Я не скоро об этом забуду. Акции ЧИПС упали на два пункта.
— Ты вел себя так, словно настал конец света!
— Ты бы вела себя точно так же, если бы рисковала сотней миллионов долларов, — объяснил он.
— Неужели ты не понимаешь? — в голосе ее звучало обвинение. — У тебя нет времени ни для кого и ни для чего больше. Ни для меня, ни для семьи. Ни для кого. Лицо Рауди окаменело.
— Чего ты хочешь от меня, Нора? Крови?
— Выражаясь твоим языком, думаю, да. Ты не можешь продолжать вести прежний образ жизни, работать так много, не заботиться о себе. Ты совсем изведешь себя. Через несколько лет у тебя непременно сдаст сердце. Я знаю, что у тебя есть команда менеджеров, Валерия была одним из них, но ты не даешь им участвовать в управлении — ты все делаешь сам.
— У меня будет сердечный приступ? Черт возьми, какая трогательная забота!
— Я просто пыталась объяснить мои чувства. Жаль, что это прозвучало столь пессимистично, но я беспокоюсь о тебе.
— На твоем месте я бы так не беспокоился, — сказал он, иронически улыбаясь, — моя жизнь застрахована на крупную сумму. Чтобы ты не волновалась, я пересмотрю страховку в твою пользу… И изменю завещание.
— О, Рауди, ради Бога! Мне не нужны твои деньги, мне нужен ты.
Он в недоумении пожал плечами.
— Давай будем реалистами. Я только сделал вывод из твоих мрачных прогнозов. Если уж я так слаб здоровьем, лучше тебе поскорее выйти за меня замуж. Чем раньше, тем лучше, раз мне осталось так мало.
— Как ты можешь этим шутить?
— Ты сама завела этот разговор.
Он нарочно отказывался понимать ее.
— В нашей жизни важны не вещи. Важны люди и отношения между ними. Мы с тобой должны строить совместную жизнь, создавать семью, жить друг для друга.
— Семью, — повторил он так, словно никогда раньше не слышал этого слова. И вздохнув, откинулся на спинку стула. — Мне следовало бы догадаться, что ты захочешь иметь детей. Ну что ж, постараемся. Я не против ребенка, но давай остановимся на одном. Будь это мальчик или девочка. Согласна?
Нора была так поражена, что не отвечала. Нахмурившись, Рауди посмотрел на часы. Как всегда, у него мало времени, с тоской подумала Нора. Ему нужен ответ, и ответ немедленный. Баловать своим присутствием он не собирается даже ее.
Нора ощущала, что весь мир вокруг нее рушится. Ее сердце разорвется, если она откажет ему. Самым страшным будет то, что он никогда не поймет причины. Он посчитает ее взбалмошной, капризной, сентиментальной.
— Ни о чем большем я и не мечтала, — наконец сказала она, стараясь не выдавать своего настроения. Она наклонилась к нему, погладила по щеке, нежно поцеловала в губы.
Рауди был удивлен ее сдержанной реакцией.
— Я договорюсь с ювелиром, — сказал он, собираясь уходить, и уже взял костыли.
— Рауди, — прошептала Нора.
Видимо, он уловил какие-то изменения в ее голосе, потому что быстро повернулся к ней. С изумлением он смотрел в ее глаза. Напряжение нарастало.
— Ты отвергаешь меня? Она кивнула, опустив глаза.
Рауди в гневе стукнул кулаком по столу.
— Черт возьми! Как я не сообразил, что ты именно так и поступишь!
— Что бы ты ни думал, мне это тоже нелегко, — всхлипнула Нора.
— Нелегко, черт возьми! — Он порывисто поднялся, уронив костыль, и это его еще больше взбесило. До того как он успел поднять его, упал второй, и Рауди был вынужден опуститься в кресло.
— Мне нужен муж. Брак — это больше, чем несколько слов, сказанных перед священником во время венчания.
— Раз ты не собираешься выходить за меня замуж, к чему эти объяснения?
Он смог поднять один костыль, потом управился и со вторым. Ему явно хотелось уйти от нее, чем быстрей, тем лучше. Он неуклюже пробирался между столиками. Она встала и пошла за ним.
— Ты получила то, что хотела, — ты хотела этого с самого начала. Как ты все хорошо рассчитала!
— Что рассчитала? — У Норы защемило сердце.
Он обернулся поглядеть на нее, на лице его застыла усмешка.
— Я в восторге, Нора Блумфилд, ты прекрасная актриса. Если я правильно угадал, ты специально вела все к тому, чтобы я сделал тебе предложение, а ты получила удовольствие, отказав мне.
— Рауди, это не правда. — Пораженная, она вышла вслед за ним из кафетерия. — Просто мне бы не хотелось довольствоваться маленькой частью твоей жизни, несколькими минутами, ухваченными то здесь, то там.
— По-моему, мы все решили.
— Да, но…
— Ты ведешь безнадежную игру, дорогая. Я предлагаю тебе остановиться. ЧИПС сделал меня тем, что я есть сегодня, и я не собираюсь оставить компанию ради того, чтобы ты водила меня на поводке. — Он яростно нажал кнопку вызова лифта.
— Я и не говорила, чтобы ты оставил ЧИПС, — возразила она, но он не слушал.
— Почему мы обсуждаем только твои желания? Честно говоря, я в них просто утонул. — Он резко отвернулся от нее, тяжело опираясь на костыли, и уставился на номера этажей, указанные над дверью лифта.
Когда пришел лифт, Нора отступила, давая ему дорогу. С некоторым усилием ему удалось войти в лифт, и он повернулся к ней лицом. Если он был удивлен, что она не последовала за ним, он ничем этого не выдал.
— До свидания, Рауди.
— До свиданья, которого не будет. Нора. Не беспокойся обо мне. Я намерен чертовски здорово прожить без тебя.
Двери лифта сомкнулись, и она медленно поднесла руку ко рту, чтобы подавить крик боли. Потом отвела руку, словно посылая ему прощальный поцелуй.
— Как она?
Голос Валерии проникал сквозь дверь врачебного кабинета. Пожалуй, Нора могла ответить сама. Ей стало намного лучше, но она все равно чувствовала себя опустошенной.
Хотя Нора и возвратилась в отделение неотложной помощи, но была не в состоянии работать. Не зная, что делать, ее начальник обратился к Колби, который дежурил в этот день.
Колби внимательно выслушал, но совершенно не понял ее, так сильно она рыдала. Ее нечленораздельные объяснения не на шутку испугали его. Он позвонил Валерии, и та примчалась в больницу.
— Ей лучше вернуться домой, но я сомневаюсь, что она сможет вести машину, — услышала Нора слова доктора Адамсона.
Все они делают вид, что случилось что-то страшное, с раздражением подумала Нора. А все потому, что она немного поплакала, придя с обеда. Правда, она не могла объяснить, в чем дело, и потому ;лакала еще сильнее. Но теперь уже все было под контролем — почти все.
