носителю, они, знаете ли, позволяют избавиться от множества мелких проблем и уж точно повышают безопасность. Но охрану все равно надо миновать…
— Кто такие? — лениво спросил один из них, перемалывая челюстями жевательную резинку.
— По делу. Вручить вашему хозяину выигранный им приз. Пропустите нас… пожалуйста.
Произносимые слова никак не соотносились ни с тоном, ни с видом говорящего, то есть меня. Весьма небезобидного вида парень ростом под два метра, под легкой курткой профессиональным взглядом легко просматриваются заткнутые за пояс пистолеты. Спутница… эффектная девушка, затянутая в черную кожу, к тому же с лицом, закрытым чадрой. Такую парочку никто в здравом уме не пропустит к охраняемому объекту.
Но обоих церберов окатило волной тупого безразличия и покорности. Да к тому же угрюмые, маловыразительные лица стали меняться, словно невидимый скульптор сминал их как сырую глину, вылепливая некое подобие улыбки. Им стало явно не по себе, а вот сделать ничего не могли, находясь вроде и в сознании, но в тоже время и вне его. Все, путь свободен. Ну а преграждавшие его ничего и не вспомнят, даже если их будут ну очень сильно расспрашивать. Вампирские чары. Классический метод воздействия на сознание жертв, заложенный в самой нашей природе. Вот только жертвами на этот раз будут не они.
Миновав сей незначительный рубеж, мы оказались практически в самом доме. Без стука заходить опять же не слишком хорошо… Да-да, ведь даже грохот от выбитой двери тоже в каком-то роде стук, пусть и не совсем обычный. Здесь дверь выбивать не пришлось, она чин-чином оказалась открытой. Оказавшись в холле, я с удовольствием избавился от коробки с кухонным комбайном, водрузив ее посреди столика. Так, теперь можно и осмотреться немного, пока хозяин не объявится… Однако! Довольно пошловатая роскошь, тот ее тип, когда при больших материальных возможностях полностью отсутствуют стиль и фантазия. Золота побольше, изящества поменьше — классическая обитель существа «из грязи в князи».
— Пойдем что ли, хозяина искать, — предложила готесса. — А то ждать еще, пока он появиться соизволит.
— Да не беспокойся ты так, краса готическая. Идет уже, хотя толком ничего и не подозревает. Знаешь, комедию ломать особенно не хочется… В дом мы уже попали без шума и гама, осталось только нейтрализовать этого мистера Бэрроу и все дела.
— Убивать будем? — прорезался кровожадный бесенок. — А то давненько что-то мы так не развлекались.
— По ситуации.
О как! Какие люди, причем совершенно без охраны. Появился таки носитель Ключа, прибыл посмотреть на пришедших к нему в дом. И, что характерно, клиент до сих пор пребывает в печальных заблуждениях относительно того, что мы есть такие. Почему я так решил? Да это не я, это он так решил, поскольку первые произнесенные слова очевидным образом свидетельствовали о крайней недальновидности:
— Что я там выиграл? О, комбайн! И где расписаться надо? — похоже, в запале от неожиданного приобретения местный хозяин даже не успел обратить внимание на плачевное состояние двери.
— А нигде, — улыбнулся я. Негоже наподдать без предупреждения, даже на подобных созданий. Так что побеседуем для начала. — Это «утешительный приз», чтобы хоть как-то компенсировать тебе потерю.
— Какую потерю? — отшатываясь, изумленно спросил он. Похоже, он поверил мне сразу, и безоговорочно.
Не успел он договорить, как прямо из воздуха нарисовался возмущенный Чума, завопивший:
— Хозяин, ну они все какие-то беспокойные! Только и норовят, что кнопку замаскированную нажать и охрану вызвать. Опять пришлось… того, раздолбать там все.
— Молодец. Конечно, охрана нашему разговору бы не помешала, но не люблю присутствия посторонних. Нервные они частенько бывают, их успокаивать надо, а занятие хлопотное, отвлекающее.
Бэрроу меж тем вытаращил глаза на моего бесенка. Неудивительно, все на него с любопытством смотрят, я уже привыкнуть успел, да и сам объект всеобщего любопытства прямо-таки загордился от своей уникальности. Эх, самое бы время атаковать какими-либо убойными чарами или фокус с пистолетами попробовать, но… Проклятое воспитание не позволяет убивать того, кто пока еще ничего тебе не сделал, без явно выраженного вызова, «объявления войны». Как говорится, принципы, от которых никуда не уйти. Нарушишь один раз, так и покатишься по наклонной. Нет уж, они как были нерушимыми, так и останутся.
— Успокойтесь, мистер, — я взглянул на выступившие на его лбу крупные капли пота, и решил попробовать пока обойтись дипломатическими средствами. — Пока, — я интонацией выделил это слово, — нам бы хотелось с вами просто побеседовать об одной… вещи, волей случая оказавшейся у вас, но вам ни в коем случае не принадлежащей.
— И о чем… говорить? — преодолел он первоначальный ступор. — Неожиданно все. Может, пройдем в другую комнату?
— Спасибо, мне и тут нормально. Не хочу, да и не буду затруднять вас и себя столь незначительными деталями.
Ему это явно не понравилось. Да я догадываюсь, почему так. Наверняка другое место, куда он хотел переместиться, гораздо больше подготовлено для «бесед» с подобными нам гостями. Кстати, а Ключ пока особо себя не проявляет… Толи из-за того, что носитель не чувствует покамест особой опасности, то ли вследствие неумения человека как следует почувствовать носимый артефакт. Более вероятно второе. Однако, ближе к теме.
— Мистер Бэрроу, нам нужна одна вещь, которой вы обладаете, но которой, извините, и пользоваться-то толком не умеете. Вещь не материальная, но очень мне нужная.
— Верни Ключ, торгаш резиновыми бутербродами! — взвизгнул Чума, не любящий дипломатических прелюдий.
— Какой ключ? — Бэрроу аж подпрыгнул от неожиданности. Видать, давненько на него не орали, тем более столь экзотически существа как мой бесенок. — Зачем мне какие-то там ключи?
— Бес, ты неисправим, — тяжко вздохнул я. — Шуму много, а толку мало… Вам же, мистер Бэрроу, поясню. Не ключ, а Ключ, то есть определенного рода энергетическая составляющая, что наделила вас некими… паранормальными способностями. Ведь вы не просто так можете превращать одно неорганическое вещество в другое, это как раз и есть результат работы Ключа. Вот только вы, уж извините, колете микроскопом орехи. Вместо того, чтобы как следует вникнуть в суть свалившегося на вас таланта, ограничиваетесь сниманием того, что само всплывает на поверхность. Мелковато будет, сказать по чести…
Я даже немного сочувствовал этому человеку. Пришли неведомо кто, совершенно ничего не боятся, к тому же знают о том, что было тщательно скрываемой и очень полезной в жизни тайной. А еще и странное создание бесоподобного облика, причем не слишком культурное, но однозначно разумное и крайне агрессивное.
— Итак, мистер, — прервал я образующуюся паузу. — Нам нужен Ключ, который вы используете совершенно не по делу, а так, бездарно и примитивно. Кстати, неужели и впрямь только превращение угля в алмазы и свинца в золото? — окидывая взглядом комнату, и отмечая следы трансформационных чар на многих золотых изделиях и статуэтках её украшающих.
— Вы не понимаете! Это богатство, это великое богатство, — взорвался он, словно противопехотная мина. — За эти годы я стал богат, а буду и еще богаче. Я стану самым богатым человеком в мире… Какой-то час и вместо ничтожной медяшки передо мной стоит золотая вещь…
Фу! Как же просто и даже примитивно. Мало того, что использует преобразования исключительно для получения золота, так еще и плохо использует. Самый верхний слой — механика прямого преобразования, не более того. Никаких самоускоряющихся трансформ, полное отсутствие преобразующих цепочек. Настоящие Мастера этой магии не утруждали себя, предпочитая изменить пару атомов, а далее пускали процесс по нарастающей. А то и шуточки великолепные устраивали, наподобие отложенных или многоступенчатых трансформ.
