Мое положение было критическим, но мистер Уилмет с любезностью истинного джентльмена пришел мне на выручку.
— Очень сожалею, миссис Верлейн, — сказал он учтиво, — что затронул такую печальную для вас тему.
Я ничего не ответила, но, думаю, по моему взгляду он понял, что я ему благодарна.
— Мистера Уилмета очень интересует наш городок, — с удивительной для нее игривостью сказала миссис Ренделл.
— О, да! — подтвердил новый викарий. — Здешние римские раскопки просто поразительны.
— И, видимо, это одна из причин, почему вы решили сюда приехать? — спросила миссис Ренделл. Мистер Уилмет обаятельно улыбнулся.
— Эти раскопки придают дополнительную привлекательность службе здесь, — и, повернувшись ко мне, добавил:
— В археологии я, конечно, только любитель, миссис Верлейн.
— Как интересно! — напряженно откликнулась я.
— Одно время я думал избрать ее своей специальностью. Затем, правда, несколько запоздало, чем это обычно делается, я решил пойти служить церкви.
— И это для нас большое счастье! — восторженно грохнула миссис Ренделл. — Мне бы так же очень хотелось, чтобы под вашим влиянием и Сильвия начала интересоваться здешними развалинами, мистер Уилмет.
— Я попробую, — ответил тот с улыбкой. Тут и священник воскликнул:
— Вот замечательно! — Было видно, что он очень доволен. Теперь, поскольку новый викарий проявляет интерес к римским развалинам, миссис Ренделл тоже обнаружила, что они заслуживают внимания.
— Мне кажется, мы сможем составить удобное для всех расписание занятий, — напомнила я о цели нашей встречи.
— Да, я тоже в этом уверен, — согласился викарий. Я тотчас почувствовала возникший у него ко мне интерес. И не удивилась. Ему, должно быть, очень любопытно, почему я так испугалась, когда он чуть было не проговорился, что я сестра Роумы.
Закончив урок с Сильвией, я направилась через сад от дома настоятеля в Лоувет Стейси. Вдруг я услышала, как кто-то окликает меня. Оглянувшись, я увидела Уилмета, который спешил ко мне со своей неотразимой улыбкой.
— Я дал девочкам задание, — сказал он. — Мне надо было поговорить с вами.
— О моей сестре?
Он кивнул.
— Я видел ее всего лишь несколько раз. Во время наших встреч она упоминала о вас. Она была обеспокоена вашим замужеством. Считала, что это не пойдет на пользу вашей карьере.
— Спасибо, что вы не сказали, кто моя сестра.
Он недоуменно посмотрел на меня.
— Значит, об этом здесь не знают.
Я отрицательно покачала головой.
— Сейчас объясню почему. Вам, наверное, известно, что моя сестра… исчезла.
— Да. И это одна из причин, побудившая меня принять должность здешнего викария. Ну, и конечно… раскопки. А вы почему оказались здесь?
— Я приехала сюда преподавать музыку. Но не только. Я хочу выяснить, что случилось с моей сестрой.
Мистер Уилмет глубоко вздохнул.
— Хорошо, что вы вовремя меня остановили. А ведь я мог проговориться об этом до того, как увидел вас.
— Да, при знаменитом муже трудно что-либо скрывать о себе.
Он, согласившись, кивнул.
— История с вашей сестрой страшно интригующая.
— Да, в ней есть какая-то ужасная загадка. А теперь и Эдит исчезла.
— О, весьма неприятное происшествие. Я слышал, она сбежала от мужа.
— Я не уверена, что это именно так. Мне известно только то, что она исчезла, как исчезла до этого Роума.
Он проницательно посмотрел на меня.
— Понимаю ваши чувства. Могу ли я хоть чем-то вам помочь?
— Во всяком случае я надеюсь, что вы… — начала было я, но он поспешил заверить:
— Не беспокойтесь, от меня никто ничего не узнает.
— Очень вам признательна.
Он улыбнулся.
— Я видел по вашему лицу, как вы испугались… Мы должны теперь действовать вместе. Как археолог… вернее, археолог-любитель, я могу оказаться полезен. Кроме того, я увлекаюсь музыкой. Играю на органе.
Я обернулась и увидела, что кружевная занавеска на окне дома священника слегка отодвинулась. За нами наблюдали. Думаю, это была миссис Ренделл. Ей, должно быть, было любопытно, зачем их новый привлекательный викарий вышел из дома, чтобы поговорить со мной.
Очень скоро Годфри Уилмет и я стали друзьями. Это было естественно. Нас сближала любовь к музыке. Но не только. Он был единственным человеком, который знал, кто я, и это установило между нами особое доверие. Я была ему очень благодарна за то, что он так ловко «не выдал» меня.
Встречаясь с ним на раскопках и бродя среди остатков римского поселения, мы говорили о Роуме.
— Она могла быть…
— Нет. Я знаю. Она умерла.
— Вы думаете, произошел несчастный случай?
— Всего вероятнее. Кому могло понадобиться убивать Роуму.
— Вот это мы и должны выяснить.
У меня потеплело на сердце, когда он сказал «мы», и в порыве благодарности я воскликнула:
— Как вы добры, принимая мои заботы как свои.
Он внезапно засмеялся. Его смех был удивительно заразительным.
— Это вы были очень добры, что позволили мне принять в них участие. Да, эта история оставляет много вопросов. Во-первых, мог ли это быть просто несчастный случай?
— Конечно, такая возможность не исключена. Но где тогда Эдит? И потом должен же остаться хоть какой-то след, хоть какой-то намек на то, что случилось. Представьте. Она была все время здесь… потом раскопки кончились, она стала укладывать вещи. Накануне отъезда вышла из дома и больше не вернулась. Что же могло произойти?
— Она могла пойти купаться в море и утонуть.
— Но ведь тогда остались бы какие-то свидетельства этому. Кроме того, она не очень любила плавать. Да и день был холодный. И опять, где же свидетельства? Они ведь должны быть. Хоть что-то из одежды на берегу.
— Значит, их кто-то уничтожил, — предположил он.
— Зачем?
— Затем, что не хотел, чтобы их обнаружили.
— Но почему… почему? Иногда я начинаю думать, что Роуму убили. Но опять — зачем?
— Может быть, из зависти. Какой-нибудь археолог. Кто-то узнал, что она нашла нечто очень ценное и важное, и захотел, или захотела, присвоить себе это открытие.
— Нет, это слишком надуманно.
— Но ведь существует же такая вещь, как профессиональная зависть. И в археологии тоже.
— О, нет, это маловероятно.
— Однако надо перебрать все возможные варианты. Итак, она вышла из домика и исчезла…
Некоторое время мы хранили молчание, затем я сказала.
