— Слышишь, Рэйчел? Думаю, это своеобразное предупреждение в твой адрес, — сказал Рок.
Подойдя к шкафу, он показал мне учебники, которые, должно быть, стояли здесь не один год, и тетради, исписанные разными, но всегда по-детски неровными почерками. Здесь также лежало несколько грифелей и пеналы.
— Как-нибудь после уроков мы с тобой обязательно еще раз заглянем сюда и все рассмотрим как следует. А сейчас нам лучше уйти. Рэйчел, должно быть, устала от нас.
Он улыбнулся ей так, словно их связывало нечто интимное. При виде этой улыбки я почувствовала неожиданную вспышку ревности. И не удивительно: нельзя было не обратить внимания на то, с какой очевидной симпатией эти двое общались друг с другом. Причем, если мой муж довольно тепло улыбался Рэйчел, то она в ответ одаривала его более чем просто теплой улыбкой. Я невольно задумалась, насколько же глубока могла быть их дружба…
С радостью я покинула классную, оставляя позади бурлящую энергией Ловеллу, молчаливую Хайсон и слишком дружелюбно настроенную к моему мужу Рэйчел. У меня было о чем спросить Рока относительно этой женщины, но не желая сразу демонстрировать свою ревность, я все же решила на какое-то время отложить разговор.
Сидя в машине возле Рока, я забыла об этом небольшом эпизоде в классной и снова почувствовала себя счастливой. Рок был прав, когда говорил, что жизнь на новом месте поможет мне забыть прошлое. Обилие новых впечатлений действительно способствовало тому, что недавняя трагедия начала казаться чем-то далеким, совсем из другой жизни.
Рок нежно накрыл мою руку своей. Сейчас он производил впечатление весьма довольного жизнью человека.
— Я рад, что ты естественно вписалась в обстановку Пендоррика.
— Здесь так красиво и необычайно интересно. Твоя семья тоже очень понравилась мне. Он состроил смешную гримасу.
— Спасибо, я польщен. — Он помолчал. А потом добавил:
— Сейчас мы поедем мимо «Каприза Полхоргана», и ты воочию убедишься, что это лишь жалкая подделка под Пендоррик-холл.
Мы двинулись по крутой дороге в низину, а когда вновь поднялись на холм, перед нами предстал «Каприз Полхоргана». На первый взгляд, он показался мне таким же древним, как и Пендоррик-холл.
— Этому замку нарочно приданы черты средневековой ветхости. Обрати внимание, фантастические фигуры над центральным входом словно бы действительно крошатся от старости.
— Что-то здесь не видно никаких признаков жизни…
— А в этой половине дома никто и не живет. Апартаменты хозяина находятся на южной стороне и выходят на море. Ему принадлежит и расположенный внизу пляж, и разбитые на скалах прекрасные цветники. У старого Полхоргана все сделано со значительно большим размахом, чем у нас. А когда-то все эти земли принадлежали Пендоррикам. Старик купил их у моего деда.
— Да, вид отсюда действительно прекрасный. И нельзя не заметить, что в него вложено немало средств и труда.
— Немудрено, ведь большую часть времени обитатель этого дома проводит, сидя у окна. У него слабое сердце, и он нуждается в покое.
Мы проехали Полхорган-холл, и Рок продолжил:
— А теперь я хочу показать тебе нашу деревушку. Уверен, что она тоже тебе очень понравится.
Мы повернули обратно и поехали по идущей вдоль берега дороге. Проезжая мимо Пендоррик-холла, теперь уже и моего дома, я по-хозяйски снова оглядела его. Дорога шла наверх, к основной магистрали. Все это время море оставалось слева от нас.
— Береговая линия настолько изрезана, что с непривычки здесь легко заблудиться, — заметил Рок. А еще через несколько минут торжественно объявил:
— Сейчас мы обогнем мыс и подъедем к деревне под названием Пендоррик.
И действительно, вскоре я увидела небольшую, но очень симпатичную деревушку. При въезде в нее стояла крохотная церковь в норманском стиле, стены которой были сплошь увиты плющом. За церковью раскинулось довольно обширное кладбище, что, как и старинные, потемневшие от времени надгробья, свидетельствовало о древности селения. Впрочем, были здесь и новые надгробья: деревня продолжала свой путь во времени. Возле кладбища стоял построенный из серого камня дом с лужайкой перед крыльцом и небольшим садом, видимо, принадлежащий викарию.
Стоящие вдоль деревенской улицы дома — видно, о них говорила Морвенна — по внешнему виду казались ровесниками старинной церквушки. Неподалеку виднелся гараж с явно жилой надстройкой.
— Раньше здесь была кузница, — объяснил Рок. — Все мужчины в семье Бондов, до сих пор живущей здесь, из поколения в поколение работали кузнецами. Джим Бонд чуть не умер от горя, когда лошадей в округе осталось так мало, что специально содержать кузницу стало разорительно. Но старый Джим все же нашел выход из положения. Старая кузница по-прежнему жива, и я даже иногда прихожу сюда, чтобы посмотреть, как подковывают лошадей. Теперь здесь еще и гараж.
— Джим! — притормозив, закричал Рок. В открывшемся наверху окошке показалась симпатичная женщина. Черные как смоль волосы водопадом рассыпались по ее плечам, алая блузка, казалось, была слишком тесна ей в груди. Внешностью женщина походила на цыганку.
— Доброе утро, мистер Рок, мы рады вашему возвращению, — сказала она.
— Привет, Дина.
Муж приветственно махнул женщине рукой. В этот момент из дверей появился мужчина огромного роста.
— Здравствуй, Джим, — поздоровался Рок с вышедшим из дома мужчиной.
На вид великану было лет пятьдесят. Он выглядел именно так, как, по моим представлениям, и должен выглядеть кузнец. Рукава его рубашки были закатаны, обнажая могучие загорелые руки.
— Я решил показать своей жене старую кузницу и деревню.
— Очень рад встрече с вами, мэм, — сказал Джим. — Может быть, зайдете и выпьете бокал сидра?
Я с удовольствием приняла приглашение. Мы прошли в кузницу. Молодой человек, подковывавший кобылку, вежливо приветствовал нас. Его тоже звали Джимом, этого сына старого Джима Бонда. Как мне объяснили, в каждом поколении семьи Бондов один из сыновей по традиции получал это имя.
— Надеюсь, что так будет всегда, — с грустью в голосе заметил старый Джим. — Хотя, конечно, времена меняются…
Старый Джим отошел в угол кузницы и наполнил бокалы из стоявшей там бочки с сидром.
— Бонды издавна славятся в округе своим прекрасным сидром, — объяснил мне Рок.
— Это верно, — довольно заметил старый Джим. — Моя бабушка обычно сажала в бочку с сидром жабу, отчего он всегда был необычайно вкусным. Но не пугайтесь, мэм, теперь мы уже не делаем этого. Наш сидр приготовлен из обычных корнуэльских яблок, но по особому рецепту.
— Твой сидр ничуть не хуже, чем раньше, — похвалил кузнеца Рок.
— Мне он тоже очень нравится, — похвалила я напиток.
— Правда, он слишком крепок и порой бьет в голову, особенно тем, кто не привык к местным напиткам, — глядя на меня в явной надежде, что я уже захмелела, заметил старый Джим.
Его сын по-прежнему продолжал заниматься работой, так ни разу и не повернув голову в нашу сторону. Неожиданно открылась дверь, и в кузницу вошла та самая женщина, с которой разговаривал Рок. Ее темно- карие, почти черные глаза весело блестели, она слегка покачивала крутыми бедрами, отчего при ходьбе ее короткая, пышная юбка красиво колыхалась. На стройных, загорелых ногах были сандалии.
Я отметила про себя, что все мужчины по-разному прореагировали на появление Дины. Старый Джим лишь сердито взглянул в ее сторону. Молодой Джим не сводил с нее глаз. Что касается Рока, то по выражению его лица в этот момент было просто невозможно понять, как он к ней относится. Его реакция на появление Дины так и осталась для меня загадкой.
Окинув меня внимательным взглядом. Дина явно отметила в моем облике все, вплоть до последних мелочей. Она презрительно поморщилась, и я поняла, что ей не понравилось мое платье. Затем, уперев руки в бедра и приветливо улыбнувшись моему мужу, она бросила на него довольно смелый, лукавый взгляд. В этот момент я даже устыдилась своих мыслей. Может, я чрезмерно ревнива? Но в любом случае я не
