зоркие глаза заметили ее состояние, и выражение его лица смягчилось.
— Не паникуйте, я не собираюсь прикасаться к вам, — сказал он мягким, успокаивающим тоном.
Затем он улыбнулся, и его улыбка просияла, подобно потоку теплых солнечных лучей после холодного ливня.
— Пока, — добавил он таким многозначительным тоном, что у Лесли по всему телу вихрем пронеслись мурашки. — Но я сделаю это скоро, очень скоро, — пообещал он. — И вы будете наслаждаться каждым мгновением…
Этот человек совершенно безумен, с ужасом подумала Лесли. И в то же время она поверила ему!
Стараясь подавить в себе ощущение неизбежности, которое медленно затопляло ее сознание, Лесли глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и напомнила себе, что она известная актриса. И если ей когда-либо и предстоит сыграть трудную роль — это как раз здесь и сейчас. Ее игра должна помочь ей выйти из этой ситуации. Она царственно подняла голову и изобразила на лице презрительную мину.
— У меня есть на этот счет серьезные сомнения, — наконец произнесла она уничтожающим тоном, который привел бы в восторг всех ее бывших режиссеров. — Думаю, что я уеду сейчас, если вы не возражаете, — продолжала она безразлично. — Я предпочитаю другой, не столь переполненный отель.
— Но я возражаю.
На этот раз Фэлкон улыбнулся особенно чувственно.
У Лесли было полное ощущение, что она слышала звук маленьких разрядов на каждом нервном окончании своего тела.
— Вам совершенно нечего бояться, мисс ..? — Он вопросительно поднял бровь.
Лесли заколебалась, но решила, что ему легко будет выяснить, кто она, сделав несколько звонков. Она пожала плечами, положась на судьбу.
— Фэйрфилд, — четко произнесла она. — Лесли Фэйрфилд.
Невозможно было точно определить, оскорбление или признательность почувствовала она, когда он не узнал ее имени. Очевидно, она была уязвлена, потому что ее низкий голос прозвучал намеренно резко:
— Вас еще что-то интересует, мистер Фэлкон?
— Все, — ответил он мягко.
Неожиданно он повернулся и направился к двери, удивив ее бесшумной быстротой своих движений.
— Я оставляю вас, чтобы вы могли устроиться, — сказал он, открывая дверь. — Сию минуту доставят ваш багаж. Не стесняйтесь звонить мне, если вас не устроит обслуживание.
— А нет ли у вас случайно имени, мистер Фэлкон? — окликнула его Лесли, когда он уже был в коридоре.
— Да, Лесли. — Он повернулся, чтобы одарить ее короткой, но сияющей улыбкой. — Меня зовут Флинт[1].
— Ну что же, подходящее имя.
Хотя она произнесла это тихо, все же услышала звук его одобрительного смеха, когда он закрывал за собой дверь, оставляя Лесли в этом элегантном номере, отделанном в красных, черных и серебряных тонах.
Эта женщина опасна.
Эта мысль заставила Фэлкона похолодеть, когда он вставлял пластмассовую карточку в щель в стене. Опасна? Для него? Задумчивая улыбка заиграла на его губах. Нет, такой женщины не существует…
Двери лифта мягко открылись, прервав мысли Фэлкона. В лифте он отодвинул манжету своей белой французской рубашки и взглянул на золотые часы, измеряя свой пульс. Пульс был учащенным.
Поморщившись, Фэлкон нажал нужную ему кнопку и проследил, как закрылись двери лифта. Он направлялся на совещание, когда заметил, как Лесли стремительно вошла в зал. Ее царственная осанка ошеломила его, так сильно было впечатление от ее очаровательного, изящно вылепленного лица, обрамленного копной рыжих волос.
На секунду, которая показалась ему вечностью, Флинт остановился и замер. Пристально вглядывался в ее лицо, захваченный властной жаждой… чего? Хоть и несколько бледная, кожа у нее была прекрасной. Ее живые, ненакрашенные губы вызвали в нем трепет. Ее волосы вспыхивали, словно пламя, и его руки тянулись к ним, желая ощутить их шелковистое тепло. А ее глаза! Молчаливый стон сдавил ему горло. Ее глаза были цвета летней лужайки, такой зовущей, манящей…
Это бесконечное мгновение, растворенное во времени, заставило Флинта пережить дотоле неведомое ему ощущение. Он совершенно забыл о совещании, которое он назначил. Без колебаний он ринулся, чтобы перехватить Лесли, намеренно заставив ее столкнуться с ним. Его до сих пор охватывала дрожь при воспоминании о кратком прикосновении к ее телу.
Пульс резко опередил размеренное тиканье золотых часов. Губы Флинта сложились в мрачную линию. Проклятье! Он желал эту рыжеволосую ведьму! Его тело напряглось от возбуждения. Он почувствовал горячий и стремительный ток своей крови. Он хотел, он жаждал…
Флинт сжал свои длинные, тонкие пальцы, втиснув их в ладони с такой силой, что костяшки побелели под его медной кожей. Спокойно. Спокойно. Флинт заставил себя дышать медленно, глубоко, как заклятие повторяя про себя одно это слово. И он успокоился еще до того, как двери лифта распахнулись на этаже, где был расположен конференц-зал.
На его губах появилась удовлетворенная улыбка, он вышел из лифта и зашагал по широкому коридору. Еще не родилась женщина, которая смогла бы поймать этого Сокола, заверил он себя.
Воспоминание о его глазах преследовало ее.
Лесли вздрогнула. Флинт. Что такое было в его глазах? — подумала она, беспокойно направляясь к окну. Глаза Фэлкона видели слишком много, не выдавая ничего. Цвет — какого они цвета? Лесли нахмурилась. Серые, решила она. Глаза у Фэлкона серые, темно-серые… за исключением тех странных моментов, когда они кажутся синими, темно-синими или почти черными.
Лесли улыбнулась уголками рта. Глаза Фэлкона не поддавались определению — во всяком случае, сейчас. Возможно, позже, когда она лучше узнает его…
От этих мыслей она чуть не задохнулась. О чем она думает? Она не намерена узнавать Фэлкона! Этот мужчина похож на хищника. Лесли вздрогнула, представив его себе. Однако, как она ни старалась убедить себя, что ее дрожь вызвана его пугающей внешностью, она не могла не признать, что в ее реакции присутствует немалая доля чувственного возбуждения.
Смущаясь от таких мыслей, Лесли резко повернулась и почувствовала, что ее позвоночник одеревенел. Ей необходимо убраться не только из этого номера, но и из самого отеля. Но сначала ей нужно найти свой багаж.
В поисках телефона ее взгляд остановился на красном с золотом аппарате, стоящем на черном лакированном столике у роскошной, обтянутой бархатом тахты. Номер вызывающе декадентский, подумала она, нахмурившись. С презрительной гримасой Лесли направилась к столику. Она потянулась к красной трубке, когда в дверь мягко постучали и спокойный голос проник через ее панель:
— Портье, мадам.
— И ни минутой раньше, — пробормотала Лесли. Выпрямившись, она отвернулась от столика как раз в ту минуту, когда телефон зазвонил. Черт возьми! Лесли взглянула на телефон, потом на дверь, потом снова на телефон, который продолжал звонить. Потом она с досадой вздохнула.
— Войдите! — прокричала она портье. Дверь открылась в тот момент, когда она подняла трубку.
— Да? — нетерпеливо сказала она в трубку, делая знаки портье, чтобы он подождал.
— Вам доставили ваши чемоданы? При звуке мягкого голоса Фэлкона Лесли потеряла способность соображать. Дрожь пробежала по ее спине. Хотя вопрос был совершенно житейским, его волнующий тон, казалось, намекал на столь изысканные наслаждения, что о них нельзя было говорить вслух.
— Да, только что. — Лесли тщательно старалась скрыть дрожь в голосе и не услышала, как дверь за портье закрылась.
— Хорошо.
Лесли вцепилась в трубку. Как это ему удалось вложить столько чувственности в такое простое слово, как «хорошо»? — подумала она, облизывая вдруг пересохшие губы. Боль в пальцах, судорожно сжимающих телефонную трубку, привела ее в чувство.
— Мистер Фэлкон, я…
