опасной болезнью и теперь не сможет продолжать свое изнурительное путешествие. Однако тошнота прошла так же быстро, как и появилась. Розанна наспех проглотила несколько бисквитов, запив их вином, и вскоре она уже покачивалась на спине выносливого араба, надеясь через несколько часов достичь Лондона.
Погода, благоприятствовавшая ей на протяжении всей поездки, вдруг резко изменилась, когда усталая путница находилась всего лишь в двух-трех милях от столицы королевства. Небеса разверзлись, ледяной дождь в считанные минуты насквозь промочил всю одежду Розанны, и все окрест окутала непроглядная мгла, хотя до вечера было еще довольно далеко.
Она на всем скаку подъехала к входу в конюшни королевского Вестминстерского дворца и щедро заплатила груму за то, чтобы тот вычистил и накормил ее коня. После этого она направилась во дворец и велела гвардейцу, дежурившему у входа, немедленно пропустить ее к королеве.
У Розанны был вид жертвы кораблекрушения, чудом оставшейся в живых: вода потоками лилась с ее плаща и длинных волос, и у ног ее на роскошном бордовом ковре образовалась изрядная лужа. Поморщившись, гвардеец прикрикнул на нее:
— Уходи отсюда, а не то я тебя арестую!
— Да как вы не понимаете! Я должна сообщить ее величеству важное известие! Меня послал сам король! — с достоинством произнесла Розанна, однако ее настойчивость лишь еще пуще разозлила стража: тот направил острие своей алебарды ей в грудь, и Розанне пришлось попятиться, но, дойдя до дверей, она опустилась на пол и, категорически отказавшись покинуть дворец, принялась пронзительно кричать:
— Я не уйду! Я должна увидеть королеву!
Вскоре из внутренних покоев дворца появился канцлер в сопровождении целого отряда гвардейцев.
— Что здесь происходит? — раздраженно спросил он.
— Эта сумасшедшая попрошайка желает нанести визит ее величеству королеве! — с презрением ответил стражник.
— Королева в Гринвиче. Выведите ее отсюда прочь! — распорядился канцлер, повернувшись к Розанне спиной.
— Ах ты надутый индюк! — крикнула Розанна дежурному гвардейцу. — Что же ты сразу не сказал мне, где искать ее величество?! — Пошатываясь от усталости и отчаяния, она добрела до конюшен, разыскала стойло, отведенное Мекке и, никем не замеченная, зарылась в сено, которым был устлан деревянный пол. Она мгновенно провалилась в сон, успев подумать лишь о том, что завтра непременно должна разыскать королеву.
Едва проснувшись, Розанна снова почувствовала тошноту. Она не успела даже встать на ноги, как ее вырвало. Отирая лицо пучком соломы, она с ужасом осознала, что эти повторяющиеся приступы утренней тошноты могли означать лишь одно…
— О, Рэвенспер! Что ты со мной сделал?! — простонала она, с трудом поднимаясь с колен. — Только этого мне сейчас и не хватало!
Но у нее не было времени размышлять о себе и своем будущем ребенке. Ей надо было как можно скорее встретиться с королевой, чтобы опередить врагов, вознамерившихся уничтожить Елизавету Вудвилл.
На улицах Лондона царило шумное оживление. Прохожие торопились по своим делам, не обращая внимания на торговцев, которые пронзительными голосами зазывали покупателей к своим лоткам. По мостовым катились повозки с углем, рыбой, овощами, живой и битой птицей. По-видимому, все они направлялись на ближайший рынок. Мучимая голодом, Розанна купила у одной из торговок сдобную булку и съела ее на ходу, как поступали многие из увиденных ею лондонцев. Она не без труда отыскала ювелирную лавчонку, где обменяла серебряные подковы на несколько золотых монет.
Одежда Розанны после дождя и ночи, проведенной в конюшне, приобрела ужасный вид, но ей некогда было приводить ее в порядок, и потому, памятуя о приеме, оказанном ей гвардейцем в Вестминстерском дворце, она зашла в ближайший магазин, где торговали поношенным платьем, и приобрела себе вполне приличный, хотя и скромный наряд. Там же она узнала, как быстрее всего добраться до Гринвича.
Вскоре она поднялась на борт небольшой барки. Причаливая к берегу, гребец каждый раз выкрикивал зычным голосом название очередной остановки. Широкая, полноводная река невыносимо смердела. Над поверхностью воды поднимался запах протухшей рыбы, помоев и отхожего места. Розанна с ужасом представила себе, насколько усиливаются все эти ароматы в жаркие летние дни.
Сойдя на берег, Розанна поднялась на невысокий холм, откуда был виден Гринвичский дворец. Теперь ей оставалось лишь добиться встречи с королевой!
Ввиду отсутствия гофмейстера королевского двора лорда Гастингса, который отправился на север и, по-видимому, находился в Мидделхеме вместе с королем, его обязанности исполнял лорд Монтегю. Остаток дня ушел у Розанны на то, чтобы попасть к нему на прием. О том же, чтобы увидеться с ее величеством, нечего было и помышлять. Снедаемая нетерпением, Розанна попыталась было убедить этого толстого, коротконогого спесивого человечка, что ей необходимо видеть ее величество по срочному, не терпящему отлагательств делу. Но тот в ответ на все ее мольбы и уговоры высокомерно повторял:
— Вы можете в числе прочих лицезреть, как ее величество обедает со своими приближенными.
Розанне удалось путем настойчивых расспросов выяснить, что Елизавета Вудвилл ежевечерне устраивала подобные «публичные обеды», дозволяя любоваться собой всем желающим, которых мог вместить просторный зал дворца. Обеды эти таким образом превращались в своего рода театрализованные представления, которые охотно посещали любопытные иностранцы. Елизавета, по-видимому, считала себя достопримечательностью, достойной восхищения, и полагала, что подобные меры будут способствовать ее популярности в Англии и Европе.
Розанна, как ни была она предубеждена против королевы, при первом же взгляде на нее поняла, что перед ней — женщина незаурядных качеств, как внутренних, так и внешних. Елизавета блистала хрупкой, изысканной красотой. Волосы ее имели перламутрово-серебристый оттенок, ей было к лицу платье из серебряной парчи, расшитое алмазами. Однако его просторный крой не мог скрыть огромного живота королевы, которая вот-вот должна была родить. Когда публичный обед уже подходил к концу, Розанна осмелилась приблизиться к леди Марджери, одной из фрейлин ее величества, и сообщила той, что непременно должна поговорить с королевой по не терпящему отлагательств делу. Леди Марджери, немолодая и некрасивая женщина — Елизавета держала подле себя только таких! — растерянно пожала плечами, не зная, что ответить настырной юной леди.
— Это вопрос жизни и смерти! — взволнованно прошептала Розанна. — Я прибыла сюда по просьбе самого короля!
Слова ее возымели должное действие. Леди Марджери без дальнейших околичностей взяла Розанну за руку и подвела ее к столу, за которым восседала Елизавета.
Королева окинула молодую женщину колючим взором из-под полуопущенных век. Зная, насколько пылок и влюбчив ее венценосный супруг, она привыкла видеть соперницу в любой красивой девчонке, встречавшейся на его пути.
Под этим пристальным, недружелюбным взором Розанна почувствовала себя неловко и неуютно. Она так торопилась, стольким рисковала ради этой надменной женщины, которая теперь рассматривает ее словно какую-то букашку и, судя по всему, вовсе не собирается говорить с ней. А ведь на счету каждая минута! И Розанна совершила неслыханную дерзость: сама обратилась к королеве!
— Ваше величество, позвольте мне сообщить вам нечто важное! — сказала она, сделав глубокий реверанс.
Шокированная такой неслыханной наглостью, королева ледяным тоном осведомилась:
— Кто вы такая?
— Я — леди Розанна Монтфорд, жена барона Рэвенспера.
Взгляд королевы смягчился. Стало быть, девчонка не имела никаких видов на ее Неда. Ведь Рэвенспер не из тех, кто прощает измены — он заколол свою предыдущую жену за то, что та была ему неверна.
— Следуйте за мной! — велела она, величественно покидая зал. Розанна вместе с придворными дамами миновала несколько роскошных покоев и оказалась в небольшой гостиной. Опустившись в просторное кресло, Елизавета отрывисто приказала:
— Говорите!
— Ваше величество, мне не хотелось бы пугать и огорчать вас, но я привезла дурные вести! Короля
