– Мне он понравился, – кивая сестре, сказал Дэвид. – Он сдержанный.
Маделин ничего не ответила. Ей он нравился гораздо больше, но сейчас она стремилась подавить свои эмоции.
– Я смогу проводить с ним время, если останусь тут, – продолжал Дэвид.
Этого еще не хватало! Надо немедленно разубедить его в отношении Виктора.
– Дэви… – осторожно начала Маделин.
– Лучше называй меня Дэвид или просто Кэт, – и, облизывая ложку из-под мороженого, спросил: – Почему бы тебе не звать меня Кэт?
Маделин заморгала.
– Но я всегда называла тебя Дэви. Все в семье так звали тебя.
– Это детское имя. Когда я был ребенком, может, оно и подходило мне.
Она сдержалась, чтобы не сказать резкость.
– Я вот к чему веду разговор: то, что ты видишь в людях, не всегда соответствует действительности. Нельзя бездумно восхищаться кем-то. Или, скажем, слепо доверять кому-то.
Он со знанием дела кивнул.
– Это я уже понял. Я многому научился с тех пор, как приехал сюда.
– Я и не сомневаюсь, – и она снова пожалела, что не смогла оградить его от грубости окружающего мира. Правда, он и сам справился с этим неплохо. Если бы что-то его напугало, он, вероятно, вернулся бы домой.
– Могу я заказать еще порцию?
– Конечно, – она помахала официанту. – Ешь, что пожелаешь. Тебе надо поправиться.
Он бросил на нее страдальческий взгляд.
– Надо! – настоятельно проговорила она.
Дэвид занялся второй порцией мороженого.
– Ты подстриглась, да?
– Да, – она потрогала свои волосы; к своей новой прическе Маделин уже привыкла. – Как тебе?
– Красиво. Так тебе лучше, чем прежде.
– Спасибо, – она наклонилась через стол и поцеловала брата.
Дэви в ужасе оглянулся кругом.
– Больше так не делай, – процедил он сквозь зубы.
– Ничего не могу с собой поделать. Я так рада, что ты снова со мной.
Чувство благодарности к Виктору снова начало овладевать ею. В глубине души у нее скрывались более сильные эмоции. Но позволить себе думать о них она не могла. Может быть, когда-нибудь, в будущем, она откроет эти чувства и проанализирует их. Может, повзрослев и став мудрее, она сумеет понять, как получилось, что она так сильно увлеклась человеком, обманувшим и предавшим ее.
Мир, в котором выросла она, делился на черное и белое, правильное и неправильное. Если кто-то совершает преступление, он ставит себя вне общества. Значит, этот человек плохой.
Но с Виктором получилось не совсем так. Он не был конченым человеком. Да, ошибки он совершал. Но хорошего в нем было больше. Вероятно, другая женщина смогла бы подействовать на него. Вероятно…
«Прекрати это! – приказала она себе. – Все оттого, что я просто хотела верить в Виктора, и все. Мне станет намного лучше, если вообще забыть о нем».
Но и ночью мысли о нем преследовали ее. Это были сладкие, любовные сновидения, в которых ей представлялось, что они вдвоем строят свою жизнь на удаленном острове, где нет никого, кто мог бы осудить их. Только собственное счастье заботило их. Она проснулась со смутной надеждой, и эта надежда не покидала ее все утро.
После обеда Дэвид отправился в магазин, чтобы купить себе что-нибудь из одежды, а она взяла такси и поехала к Франсин.
Подруга открыла дверь и посмотрела на лестничную площадку. – А где же твой брат?
– Он пошел за покупками.
Глаза Франсин расширились от удивления.
– Ты отпустила брата теперь, после того, как потратила столько сил, чтобы найти его?
– Он же не поднадзорный. Если захочет уйти, он сможет сделать это в любое время. А кроме того, – с улыбкой добавила она, – они ужинают с Виктором. Он, похоже, боготворит его.
Франсин засмеялась.
– Они обязательно подружатся. Виктору он тоже нравится. Проходи на кухню. Я приготовлю что-нибудь выпить.
Маделин последовала за ней на кухню. Пока Франсин готовила им напитки, она потрогала цветки ярко- вишневой герани.
