него была женщина, способная понять его, принять таким, какой он есть, заполнить пустоту внутри, у Джейка не возникало бы время от времени такого чувства, словно он только подсматривает за жизнью, находясь где-то за ее пределами.
– Но где… – Лилиан облизала неожиданно пересохшие губы, – где он найдет такую женщину?
– Даже не знаю. Возможно, ему придется скрываться. А она спасет ему жизнь. Это будет решительная женщина, готовая пожертвовать для Джейка своей жизнью.
Теперь Трейс смотрел прямо в глаза Лилиан. Кроме страсти и желания, она вдруг увидела в этих глазах то, чего никогда не видела раньше. Она разглядела уязвимость, ранимость Трейса. Колени ее задрожали.
– Возможно, она будет жить за городом, – продолжал Трейс. – Пусть это будет школьная учительница. Или писательница. – Взглянув вниз, Трейс увидел Волосатика, описывающего вокруг его ног восьмерки. – У нее острый язычок и домашние животные с дурацкими именами, на которых у Джейка аллергия.
Теперь у Лилиан дрожали уже не только колени.
– Что-нибудь еще? – спросила она.
– Да. – Трейс вынул руки из карманов. – Ей придется прямо сказать, что она любит его, потому что он сходит по ней с ума, но не умеет вести себя в подобных ситуациях и не уверен, как она к нему…
Лилиан плохо различала Трейса из-за застилавших глаза слез.
– Трейс? – тихо произнесла она.
– Да?
– Я люблю тебя.
Он тут же схватил Лилиан за плечи и крепко прижал к груди. И лишь затем сделал то, о чем так давно мечтал, – впился в ее дрожащие губы и почувствовал вкус ее слез, отчего у него защемило сердце. Как приятно было снова прижимать ее к себе. Руки Трейса жадно скользили по телу Лилиан, касаясь его везде, где только можно. Сладкая дрожь охватывала Лилиан от каждого его прикосновения, и в ответ он хотел ее все сильнее.
Трейс смутно сознавал, что руки его ходят ходуном. Черт, да он весь дрожит. Он целовал Лилиан вновь и вновь, сердце его бешено колотилось в ответ на произнесенные только что слова любви.
– Ты уверена? – спросил он, ненадолго оторвавшись от ее губ. – Ты должна быть уверена.
Обвив руками Трейса за шею, Лилиан поцеловала его, вложив в поцелуй все, что могла и хотела дать.
– Никогда в жизни не была так уверена в чем-либо. – Она прижалась к Трейсу и хотела сказать что-то еще, но он уже опять завладел ее губами, а поцелуи казались сейчас важнее любых разговоров.
И подумать только – еще несколько минут назад ей было холодно, а теперь кровь словно вскипает в жилах.
Он вернулся! Он здесь, он обнимает, целует ее. Если это сон, Лилиан не хочет просыпаться. Сердце отчаянно колотилось, а пустота внутри заполнялась приятным теплом. Она давно знала, что заполнить ее может только Трейс.
Когда рука его, проникнув под футболку, сжала грудь Лилиан, она, застонав, подалась навстречу его прикосновениям.
Оторвавшись от ее губ, губы Трейса двинулись вниз – коснулась шеи, подбородка, чувствительного места над ухом.
– Черт побери, как я скучал по тебе!
– Я тоже скучала, – голос Лилиан вдруг сорвался. – Я думала, ты не приедешь. Думала…
– Прости, прости меня. – Трейс продолжал покрывать поцелуями лицо Лилиан. – Чтобы все уладить, понадобилось больше времени, чем я думал. Допросы, отчеты, снова допросы. Я извиняюсь, мисс учительница.
Реальность неожиданно напомнила о себе, прервав чудесный сон Трейса.
– Это может случиться снова, Лилиан, – сказал он. – Я опять могу потерять ощущение времени, забыть позвонить, опоздать.
– Мне все равно. Я справлюсь с чем угодно. Только бы знать, что ты любишь меня.
– Ты знаешь это. Ведь я люблю тебя так сильно, – губы их снова сомкнулись. – Я хочу тебя. – Трейс все крепче сжимал объятия. – Ты нужна мне.
Лилиан прижималась к нему, словно пытаясь слиться с ним, чтобы никто из них не чувствовал больше холода и одиночества.
– Я здесь, Трейс, я здесь.
Они ласкали друг друга, деля все, что имели: свои надежды и мечты, свои страхи, свою любовь. Руки, сплетаясь, крепко держали друг друга, словно боясь, разомкнувшись, в следующий раз поймать пустоту. Но они вновь находили друг друга, и вновь цеплялись друг за друга, как люди цепляются за жизнь.
Не отпуская Лилиан, Трейс умудрился скинуть куртку и даже расстегнул дрожащими пальцами кобуру.
Когда Лилиан расстегнула на нем рубашку и пробежалась пальцами по обнаженной груди, он застонал, почти как от боли. Потом она стала целовать его синяки.
– Что-то подсказывает мне, – хрипло произнес Трейс, проникая под футболку Лилиан, чтобы снова почувствовать тепло и нежность ее кожи, – что сегодня мы тоже не доберемся до спальни.
– Хорошо, – Лилиан быстро сняла футболку.
