– Хм. Да. Это возвращает нас к моему первому вопросу. Вы куда-то собирались?
– А если я скажу, что мне понадобилось в ванную?
– Я отвечу, что вы не умеете врать, Лил.
Против правды ей нечего было возразить.
– Ну хорошо, – дрожащим голосом произнесла Лилиан. – Я хотела встать, добраться до телефона, набрать 911 и выдать вас полиции. И не называйте меня Лил.
Усмехнувшись, Трейс швырнул ключ через всю комнату, так что он ударился о дверь, ведущую в коридор.
– Не знаю, как вам, а мне необходимо еще немного поспать.
Спать? Он собирался спать? Лилиан снова захотелось закричать.
– Да, кстати, Лил. Несмотря на то, что в кармане больше нет ключа, вы можете снова засунуть туда руку, как только вам этого захочется.
Ни Трейс, ни Лилиан не слышали, как разразилась новая гроза, пробушевавшая всю ночь. Когда они проснулись, день был в разгаре. Сон явно пошел на пользу Трейсу, и все же он чувствовал себя словно после трехдневного запоя. Пожалуй, несправедливо испытывать похмелье, пропустив саму вечеринку.
Впрочем, кто сказал, что он пропустил праздник? Жжение в боку и головная боль напоминали о том, что Трейс, напротив, был на этом празднике почетным гостем.
Он закрыл глаза. Так как же все это могло произойти?
Обычная слежка – и вот он уже бежит от преследования, спасая собственную жизнь. Трейс проработал в бюро восемь лет, у него была отличная репутация, выше всяких похвал. Все это знали и отмечали при каждом удобном случае. Почему же они так быстро поверили, что он ведет двойную игру?
Мысль об этом причиняла куда большую боль, чем пулевое ранение и гул в голове.
На языке у Трейса вертелись такие слова, от которых у мисс «Ругаться некрасиво» наверняка покраснели бы уши. А то и посинели бы. А она как раз просыпалась.
Вернее, пыталась проснуться. Это всегда удавалось ей с трудом. Лилиан не любила утро и часто пыталась, свернувшись калачиком, перескочить как-нибудь через эту часть дня. Поняв наконец, что придется все-таки встать, она застонала и перекатилась на правую сторону, как делала это изо дня в день.
Что-то мешало ей. Что-то большое и теплое. Наверное, одна из собак забралась в дом и решила разделить с ней постель. Сейчас Лилиан было не до собак. Она откатилась в другую сторону, но что-то держало ее за руку. Издевательский смешок заставил Лилиан открыть глаза, и к ней сразу же вернулась память.
– Вы! – воскликнула она.
– И никто иной. – Трейс понятия не имел, почему губы его вдруг как-то сами собой расползлись в улыбке. – Давайте же. Пришло время вставать.
Не обращая внимания на пронзавшую ребра боль, Трейс попробовал перекатиться к ближайшему краю кровати. Почти одновременно Лилиан дернулась в противоположную сторону.
– Ничего не получится, – сказал Трейс.
– О, – глядя на наручники, Лилиан моргала, как испуганный птенец. – О, – снова произнесла она.
Пришлось им вместе осторожно слезть с постели. Трейс порадовался про себя тому, что Лилиан еще не до конца проснулась. Ни к чему ей видеть, что он по-прежнему слаб. Интересно, сколько же крови он потерял?
Когда они выбрались в коридор, Трейс держался уже ровнее. Найти ключ не составило особого труда. Открыв наручники, Трейс поклонился Лилиан и сказал, указывая на дверь ванной:
– Дамы вперед.
– Настоящий джентльмен.
Насмешка в голосе Лилиан ясно давала понять, что она скорее раздражена, чем напугана, и это вполне устраивало Трейса. Он не хотел пугать эту женщину еще больше, чем уже успел. Но он также не хотел, чтобы она переоценила свои возможности и снова попыталась сделать какую-нибудь глупость, например, убежать или добраться до телефона.
Лилиан зашла в ванную и захлопнула дверь перед самым носом Трейса. Щелкнул замок. Теперь оставалось только надеяться, что ему не придется прибегать к взлому, чтобы самому принять душ. От него по-прежнему пахло несвежей рыбой.
Лилиан наслаждалась возможностью побыть одной. Через дверь было слышно, как она чистит зубы. Затем последовала долгая тишина. Наверное, Лилиан воспользовалась зубной ниткой. И все только для того, чтобы заставить его ждать. К тому моменту, когда она закончила принимать самый долгий в своей жизни душ и вышла наконец из ванной в окружении облака пара, Трейс окончательно утратил чувство юмора. Впрочем, оно снова вернулось к нему при одном только взгляде на лицо Лилиан, когда он пристегнул ее наручниками к дверце холодильника, предварительно убрав подальше телефон.
Прекрасно понимая, что ему, возможно, не скоро удастся снова принять душ, Трейс решил насладиться им в полной мере. Хозяйка дома никуда не денется, если только ей не придет в голову тащить за собой холодильник весом в полтонны.
Закрыв дверь ванной, Трейс нахмурился. Все здесь указывало на то, что этой ванной пользуется женщина. В отделке преобладали зеленые и персиковые цвета, любая мелочь была подобрана в тон. Мыло пахло розами, шампунь – сиренью. Трейсу было чертовски не по себе в этой ванной. Даже бритвенный станок был чисто женским – с узором из крошечных маргариток на розовой ручке. Приняв душ, вымыв голову, побрившись и сменив повязку, Трейс почувствовал, что благоухает всеми ароматами цветочного сада. Что ж, хорошо хоть не рыбьими потрохами.
