чашки.
— Моя собака тоже попала в водопад. Я нашел ее и сделал из нее чучело.
— Конечно, я не отрицаю, что так оно и было с вашей собакой. Но на корабле были люди, и я могу поклясться — я ведь не сумасшедший, — что их кожа была несколько иного цвета, чем у нас.
— Кожа есть кожа, она имеет цвет.
— Я знаю. Что есть, то есть. Но кожа может иметь другой цвет, даже если мы об этом но знаем.
— Сахар?
— Да, пожалуйста. Два кусочка.
Картер глотнул кофе — он был горячий и крепкий. Против воли его тянуло обратно к окну. Он потягивал кофе, выглядывал в окно и успел заметить, как что-то черное, бесформенное обрушилось с гребня водопада вниз. Затем еще что-то. Он не мог бы объяснить, что это было, — все снова скрыла водяная пыль, которая летела к дому под напором ветра.
На дне чашки показалась гуща, Картер не стал допивать последние капли и осторожно отодвинул чашку от себя.
Резкие порывы ветра снова отогнали завесу из водяной пыли — как раз вовремя: он смог разглядеть, как мимо проплывали разнообразные предметы.
— Это был дом! Я видел его так же отчетливо, как вижу вот этот. Он, наверное, из дерева, не из камня, и поменьше. И какой-то почерневший, наполовину сгорел. Идите взгляните, может быть, прибьет еще…
Бодум гремел чашками, споласкивая их в мойке.
— Что вы, газетчики, хотите обо мне знать? — недовольным тоном спросил он. — Я здесь больше сорока лет, так что могу вам немало порассказать.
— Что там, наверху? Что находится на вершине скалы, с которой низвергается водопад? Там живут люди? Может быть, там существует целый мир, о котором мы ничего не знаем?
Бодум заколебался и, хмурясь, задумался, прежде чем ответить.
— Думаю, что у них там, наверху, есть собаки.
— Да, — ответил Картер, дубася кулаком по оконной раме и не зная, плакать ему или смеяться. Вода неслась мимо. Пол и стены дома дрожали от гигантской мощи водопада.
— Все больше и больше предметов попадает в водопад, — негромко рассуждал сам с собой Картер. — Не могу понять, что это такое. Вот это вроде дерево, а там — обломки забора. Более мелкие предметы, вероятно, животные, бревна, все что угодно. Выше водопада существует какой-то иной мир, и в этом мире происходит что-то ужасное. А мы об этом даже не знаем. Мы не знаем, что это за мир.
Он принялся снова и снова бить по раме, пока рука его но заныла от боли.
Над водным простором засияло солнце, и он заметил, как все переменилось. Что-то необычное появилось на поверхности воды.
— Почему, — удивлялся он, — почему мне кажется, будто вода меняет цвет? Она вдруг стала розовая, нет, красная. Все больше и больше красного цвета. Глядите-ка, на мгновение все окрасилось в красный цвет. Это цвет крови…
Он снова обернулся лицом к полутемной комнате и попытался улыбнуться, но губы ему не повиновались.
— Кровь? Нет! Столько крови не может быть во всем мире! Что происходит там, наверху? Что там случилось?
Бодум никак не реагировал на его крики. Он лишь кивал головой.
— Я кое-что вам покажу, — предложил он. — Только обещайте, что не будете об этом писать. Люди станут смеяться надо мной. Я живу здесь уже сорок лет в не вижу причины смеяться.
— Честное слово, не напишу ни строчки! Покажите. Вероятно, это имеет отношение к происходящему?
Бодум снял с полки тяжеленный том, положил его на стол, рядом с лампой, и раскрыл. Шрифт на страницах был очень черный и внушительный. Бодум листал книгу, пока не обнаружил между страницами обрывок обыкновенной бумаги.
— Я нашел ее на берегу. Зимой было дело. Несколько месяцев сюда никто не заглядывал. Ее мог принести только водопад. Я не утверждаю, что так оно и было, но это возможно. Вы согласны, что это возможно?
— Да, конечно, вполне возможно. Как еще она могла сюда попасть? — Картер потрогал клочок. — Согласен, это обыкновенная бумага. С одной стороны надорванная. Сморщившаяся там, где она подмокла, а затем просохла. — Он перевернул бумажку. — Здесь что-то написано.
— Да. Но это бессмыслица. Такого слова я не знаю.
— Я тоже, а ведь говорю на четырех языках. Какой в этом смысл?
— Просто невероятно. Что за слово?
— Это нечеловеческий язык. — Он попытался произнести буквы, выпячивая вперед губы; —
— Это может означать
Он схватил записку, скомкал и швырнул в огонь.
— Вы хотите написать обо мне рассказ, — с достоинством произнес он. — Я живу здесь уже сорок лет, если в мире существует хоть один человек, которого можно назвать специалистом, знающим этот водопад, так это я. Мне известно все о тех, кто живет наверху.
ДРЕВО ЖИЗНИ
Дети рассыпались по пляжу, некоторые даже решились войти в полосу прибоя. Длинные зеленые волны мерно накатывали на берег. Солнце, плывущее в бездонном синем небе, заливало желтым песок ярким светом. Очередная волна беззвучно обрушилась на берег, вода в обрамлении белой пены растеклась по песку. Учитель захлопал в ладоши. Резкие звуки далеко разнеслись в солнечной тишине.
— Перемена закончилась… быстро одевайтесь. Гросбит-9, тебя это тоже касается… Начинаем урок.
Дети поплелись к Учителю, тормозя на каждом шагу. Купальщики вылезли из воды, совершенно сухие, ни песчинки не прилипло ни к их телам, ни к одежде. Наконец, все собрались вокруг Учителя, болтовня смолкла, как только он театральным жестом указал на существо, ползущее по песку.
— Фу, червь! — воскликнула Манди-2, ее передернуло от отвращения, затряслись рыжие кудряшки.
— Червь, правильно. Первый червь, ранний червь, проточервь. Важный червь. И хотя он не принадлежит к прямому эволюционному пути, который мы изучаем, мы должны поговорить и о нем. Побольше внимания, Чед-3, у тебя закрываются глаза. Ибо здесь, впервые, мы видим сегментацию, такой же важный этап в развитии жизни, как появление многоклеточных форм. Приглядитесь к этим кольцам не теле червя. Они будто спаяны друг с другом, и так оно и есть.
Они наклонились к коричневому червю, извивающемуся на желтом песке. Червь медленно приближался к Гросбиту-9, который поднял ногу и придавил его. Остальные ученики захихикали. Червь выполз из подошвы и продолжил свой путь.
— Гросбит-9, это недостойное поведение, — в голосе Учителя зазвучали железные нотки. — Немало энергии затрачено на то, чтобы послать класс сквозь время и дать вам возможность наяву увидеть чудеса эволюции. Мы не можем чувствовать, осязать, слышать или изменять прошлое, но мы можем пребывать в нем и видеть, что происходит вокруг. Вот мы и стоим, в благоговейном трепете перед теми силами, которые позволили нам проделать столь долгий путь, посетить Землю, какой она была миллионы лет тому назад, полюбоваться океаном, положившего начало всему живому, изучить одно из первых существ на ветвистом древе эволюции. И какова твоя реакция на все эти чудеса? Ты давишь кольчатого червя. Стыд и позор, Гросбит-9.
