– Труп надо спрятать, – не двигаясь, проговорила Пиранья.
– Вот и займись этим, – усмехнулась Багира. – Или боишься испачкаться? – насмешливо спросила она.
– Перестань! – одернул ее Мушкетер. – Труп действительно нужно убрать.
– А бабу, значит, еще не поймали? – спросила Пиранья.
– Ищут, – ответил Ягуар.
Каменная гряда около административной границы Чукотки и Камчатки
– Не устала? – вытирая пот, спросил Машу Тургунов.
– Немного.
– Я уж совсем запарился. Может, посидим трохи? – обратился он к Змею.
– Идти надо, – ответил тот. – Здесь мы с вами, как на ладони. Если кто из хунхузов догадается наверх подняться, враз засекут. Войдем в распадок, там перекурим.
– Да, – выдохнул Тургунов, – возраст уже чуется. Раньше по сто верст за сутки нахаживал, и ничё… А счас привет, видно… – Он пошел за Змеем, Маша двинулась следом.
– А девка-то как будто всю жизнь по сопкам хаживала, – уважительно заметил один из троих родственников Змея. – Ходит ловко и быстро, молодец!..
– Я больше не могу, – вздохнул Пицкевич. – Сердце стучит как молот…
– Далеко еще до метеоточки? – спросил Альберт.
– Вон за той сопкой. Я ведь, плохо знаю, как добираться не по дороге, поэтому и плутаю. К тому же я есть хочу и не отказался бы от кружки крепкого чая.
– Я бы тоже не отказался… Благодать!.. – Альберт поеживаясь, посмотрел на затянутое облаками небо. – Только бы дождя не было. Вставайте, Сигизмунд Карлович, идти надо. А то сейчас небеса разорвутся, и будет потоп. А по лесу под дождем ходить очень неприятно. Если еще с грозой – страшно и даже опасно. Здесь все-таки сопки, запросто может шарахнуть…
– Дожди здесь бывают, – кивнул Сигизмунд, – но грозы – редкость.
– А вы давно в этих местах?
– Я одно время жил на Колыме, работал электриком на участке, поселке от прииска имени Горького. Сейчас, конечно, название другое. Скупал золото и переправлял его на материк. Так называют в этих местах центр России. После начала перестройки уехал. Капитал имелся, и я решил заняться бизнесом. Вот так и попал на Чукотку. Мой друг занимался скупкой мехов. Это его убили в Глубинке. Мы же не думали, что попадем в банду. А когда поняли, было поздно. Все-таки решили собрать компромат, пойти и сказать: если тронете – вам крышка. Но Митька где-то брякнул об этом. Вот так все и получилось. Меня чудо спасло, я в туалет вышел, но все слышал и видел. А девушка, которую ищут, видела помощника Оборотня. Та еще сволочь. Он меня и подловил, гадина!.. Этот подполковник в Анадыре в окружном управлении работает. Хотя сейчас, наверное, его уже убили, у Оборотня это быстро. Он набрал себе киллеров из бывших спецназовцев и омоновцев. Есть у него Эдуард, гад лысый, человека одним пальцем убить может. В спецназе служил, потом под трибунал за что-то попал, но не осудили, а просто выгнали. Его Скорцени зовут. Страшный человек. А двое верных собак Боярина – Кровосос и Вампир – тоже хуже зверей и клички соответственные. Они в побег ушли зимой в Якутии и человека съели, поэтому и выбрались живыми. Тоже очень тренированные. Силушка сама по себе у обоих нечеловеческая, а их еще тренировал один кореец, он на Боярина давно работал. Его убили, он уйти хотел… Теперь, надеюсь, вы понимаете, чем мы рискуем?…
– А что же вы раньше не говорили об этих кровососах и вампирах? – зло спросил Альберт. – Я бы сто раз подумал, прежде чем за вами идти. Для них эти места – дом родной. Как мы еще не попались им?…
– Не бросайте меня! – взмолился Сигизмунд. – Я ведь сгину здесь один. Ну а если уж надумали, то вот… – Он вытащил металлическую коробку. – Здесь две кассеты и три файла. На них все о делах Боярина, Тупанова, Оборотня и иже с ними. Номера счетов, адреса банков и так далее. Вся их преступная деятельность за последние два года. Оборотень собирал информацию, чтобы всех держать за горло, но мы сумели перекачать ее на диски… Убейте меня, возьмите это и уходите. Моих детей убьют, я знаю, но я должен быть уверен, что и этим гадам придет конец.
– Тяжелая, – взвесив коробку, удивился Альберт.
– Броня, – пояснил Сигизмунд. – Этой коробке не страшен ни огонь, ни взрыв. Все, что там есть, уцелеет. Возьмите и возвращайтесь. Потом улетайте в Магадан, а еще лучше – в Москву.
– За кого вы меня держите? – усмехнулся Альберт. – Значит, за той сопкой? – Он посмотрел вперед. – А это что, уже Колыма? Сопок что-то больше становится…
– В этих местах начинается лесотундра. А километров через триста пойдут сплошные сопки. Там уже и Колыма рядом… Вы идите, только сделайте так, чтобы все это попало…
– Вместе пойдем, – перебил его Альберт, – и сами отдадите. А детей ваших, к сожалению, все-таки, наверное, убьют. Неужели вы об этом не думали, когда решили…
– Знаете, – вздохнул Пицкевич, – я постоянно думал об одном – о деньгах. Собирался уехать куда- нибудь в небольшую страну на берегу океана, мечтал о вилле, в общем, хотел стать богатым. И не заметил, как это стало смыслом жизни…
– Пошли, – кивнул Альберт. – Выговориться в камере успеете.
– Спасибо, – обреченно вздохнул Сигизмунд. – Умеете вы утешать, молодой человек.
– Пошли! – двинулся вперед Альберт.
– Появились, сучары позорные, – процедил Бешеный и, вздохнув, уложил ствол карабина на поваленное дерево.
Поймал на мушку одного из пяти идущих цепочкой вооруженных людей и нажал на курок. Пятеро тут же, упав на землю, открыли ответный огонь.
– Не попал… – Прижавшись к земле, Бешеный отполз назад и, откатившись влево, поднялся. Выстрелил, и, пригнувшись, побежал вниз по склону.
– Кто это? – прижав приклад карабина к плечу, зло спросил рябой мужчина.
– Хрен его знает!.. – выдохнул другой. – Отвлекают, похоже. След дальше идет. Пятеро и баба с ними. Без груза, идет легко. Часа полтора назад прошли.
– Кисет, Капкан, – проговорил рябой, – давайте влево и вправо. А мы его прижмем к земле, суку!..
– Он ушел уже, – поднялся тот, кто говорил о следе. – Придержал нас и свалил. Прикрывает кто-то.
– Слышь, Эскимос, – обратился к нему невысокий мужчина с не по росту длинными и сильными руками, – а как ты понял, что часа полтора назад они тут прошли?
– Здесь тень от сопки, а след, видишь, сухой. Вот и читай. Ты ж вроде охотник тоже, а таких простых вещей не понимаешь. Солнце здесь около двух часов назад все освещало. Значит, след высох и…
– Пошли! – нетерпеливо перебил его рябой. – Желательно к ночи достать их и отработать. Бабу брать живой. Остальных можно делать.
– Вроде стреляли? – Тургунов привстал.
– Да, – кивнул Змей. – Сначала раз, потом в ответ ему трое или четверо и снова одиночный выстрел. Пошли быстрее, – заторопился он. – Похоже, нам на след сели.
– Не попал ни разу, – недовольно проговорил Бешеный.
– Прицел у пушки хреновый, – глядя в бинокль, отозвался Следопыт. – Из него только навскидку и с ближнего расстояния бить по стволу, а если по прицелу – хрен попадешь.
– Чего ж ты раньше не сказал?! – разозлился Бешеный. – А я думал…
– Каждое оружие проверять надо, – ответил Всеволод и насторожился. – Опачки, похоже, они подкрепление вызвали, еще пятеро! Местный, сука, своих на охоту вывел. А по Горностаю еще кто-то идет… двое. Грибники, что ли? Без оружия. У одного рюкзак. Странно… Может, беглые? Но не похоже, да и солдатни тут нет. Кто же это?
– Может, Алхимик? – предположил Бешеный.
– Пицкевич в жизни в тайгу не пойдет, – засмеялся Следопыт, – не выдержит он тайги.
– Может, он уже выскользнул из Маркова? – спросил Бешеный.
– Нет, – возразил Следопыт, – он наверняка в Маркове отсиживается. Вроде нашли его, но он свинтил. Подставил Левку, его там менты взяли. И братана его расшма-лял кто-то. Скорее всего парни Боярина. Что- то, видно, там не срослось.
