– Пойдем, – посмотрел на часы Павел. – Велели в полдень смотреть вторую программу.
Анадырь
– Странно, – пробормотал Бешеный, – ментов от дверей убрали, нас поместили в одну палату. С какого хрена это?
– Меня на утку сажать, – проворчал лежавший на кровати у окна Тургунов.
– Как ты, батя? – подошел к нему Роман.
– Лучше всех, – усмехнулся старик.
– Похоже, нас освободили. – Открыв окно, Гайдук вдохнул воздух. – Во! – повернувшись, увидел он вошедшего Всеволода. – И тебя сюда?
– Привет! – Прихрамывая и держась за раненый живот, Всеволод сел на пустую кровать. – С чего это вдруг? – Он удивленно осмотрелся.
В палату вошел мужчина в штатском.
– Здравствуйте, – кивнул он. – Кажется, все на месте, можно начинать…
– Шмалять, что ли, будете? – усмехнулся Гайдук.
– Дело ваше прекращено за отсутствием состава преступления. Вы действовали в пределах необходимой обороны.
– Гуляем, братва! – заорал Бешеный. – Надо кого-нибудь за пузырем послать.
– Я те гульну, едрена бабушка! – прикрикнул на него Семен Федорович.
– Начальник, – обратился к вошедшему Гайдук, – а как же мужики мои?
– Все свободны, – улыбнулся тот.
В палату двое милиционеров внесли телевизор. Поставили так, чтобы все могли видеть экран, и включили.
– Это еще что за дела? – в один голос спросили Гайдук и Бешеный.
– Ну что ж, – полковник осмотрел сидевших за круглым столом офицеров ФСБ, – все собрались?
– Так точно, – ответил стоявший за ним капитан.
– Вы, может, сядете, Завин? – недовольно посмотрел на него полковник.
– Ему так удобнее, – улыбнулся вошедший генерал-майор ФСБ. – Можно начинать, – кивнул он.
Полковник хотел что-то сказать, потом удивленно взглянул на включившего телевизор старшего лейтенанта и недоуменно посмотрел на генерала.
– Сейчас вы все поймете, Жубицкий, – заявил тот.
На втором канале показывали «Дежурную часть». Сидевшие за столом удивленно переглядывались.
– На Чукотке ликвидирована преступная группировка, – произнесла диктор. – Слово предоставляется сотруднику пресс-службы УБОП УВД лейтенанту Марии Савельевой.
На экране появилась русоволосая молодая женщина. Услышав ее имя, полковник замер.
– Подробности узнаете позже, уважаемые телезрители, – сказала Савельева. – Я хочу показать вам фотографию преступника, который руководил хорошо вооруженной и организованной бандой. Я случайно оказалась возле горевшего дома, хозяина которого убили, и сделала снимок стоявшего за этим и многими другими преступлениями человека.
Она подняла увеличенную фотографию.
– Сейчас я могу назвать фамилию этого мерзавца, – неожиданно резко произнесла она. – Жубицкий Александр Павлович. Я выжила, Оборотень! – вызывающе сказала Маша. – Спасибо вам, Тургуновы Семен Федорович и Роман, Владимир Хайдуков, Всеволод Лобин, за все, что вы для меня сделали. И отдельное спасибо Альберту Потапову. Я обязательно приеду к вам в гости. Молодцы! Вы все настоящие мужчины!
Жубицкий замер.
На него смотрели все находящиеся в кабинете. Он рывком открыл ящик стола. Капитан поймал его руку.
– Мразь! – бросил генерал и вышел.
– Во блин! – закричал Бешеный. – На всю Россию благодарили! Ментовке, значит, помогли. Если в зонах мужики смотрели, обалдели все. Батя, – повернулся он к отцу, – надо… – Не договорив, он подскочил к кровати. – Ты чего, батя? – спросил он всхлипывающего Семена Федоровича.
– На матерь твою на молоденькую уж больно она похожа, – ответил отец.
– Ну, теперь сам Бог велел по сто граммов принять, – довольно улыбаясь, проговорил Гайдук.
Марково
– Я же говорил, – напомнил Корин, – что видел я ее где-то. По телевизору и видел.
– Фээсбэшник, – покачал головой Оленев, – в милицейскую форму переодевался, сволочь!..
– Парина взяли, – сообщил заглянувший в кабинет омоновец.
Билибино
– Придется задержаться, – подмигнул Буланову Альберт. – Вот, значит, где ее твои опера видели…
– А тебе она так и не сказала ничего.
– И меня уговорила благодаря удостоверению сотрудника пресс-службы. – В гостиничный номер вошел Павел Иванович. – Отмечаем все в ресторане, – не терпящим возражений тоном проговорил он.
– Сначала съездим в больницу. – Буланов поднялся с кресла.
– Что еще за дела? – удивленно посмотрел на него Альберт.
– Он не выживет, – сказал врач. – Тяжелое ранение и большая потеря крови. Но он в сознании.
– Нам необходимо с ним повидаться, – проговорил мужчина в штатском, – очень надо. Пусть хоть умрет с верой в закон, понимаете?
– Да не могу я вас пустить, – отрезал врач, – хоть вы и майор ФСБ! Не могу, и все…
– В этой палате? – спросил, подойдя, Альберт.
– Куда? – попытался остановить его врач.
– Спокойно, доктор, – преградил ему дорогу Буланов.
– Папа, – присел на табуретку у кровати Яша.
– Папочка, – со слезами на глазах наклонилась над Пицкевичем девушка.
– Ева, – открыв глаза, прошептал тот, – Яша. Вы живы! Значит, не зря все… – Его бледные губы тронула радостная улыбка.
– Хоть умер довольным, – прикурив, кивнул майор ФСБ. – Конечно, хреново, но, выходит, хорошо сделали эти твари, что его детей похитили.
– А с ними что будет? – спросил Буланов.
– С ними? – пожал плечами майор. – Ничего. Пицкевич жизнь им обеспечил. Так что будут жить в свое удовольствие, если, конечно, в криминал не полезут.
Москва
– Подобного еще не было, – говорил полный мужчина в очках. – Прямой эфир, да какой! Но мне понравилось, – улыбнулся он. – От души Савельева говорила.
До суда Жубицкий не дожил – сердце Оборотня остановилось. Труп Владислава Варягова был найден оленеводами через сутки. Его убийцы, видно, не вняли совету пославшего их Оборотня. Один, с перерезанным горлом, лежал рядом с Владиславом. Другой, раненный в живот, сумел отползти метров на десять. Варяг умер от потери крови – три ножевые раны оборвали его жизнь. Савельева приезжала к своим спасителям. И до сих пор они переписываются.
Сын Тургунова, Роман – Бешеный, женился, и через девять месяцев жена родила ему дочь, которую по требованию счастливого деда назвали Марией.
Альберт по контракту уехал в Чечню.
Алексей был восстановлен в звании капитана и служит в уголовном розыске Санкт-Петербурга.
Участковый Рубанов уехал из Глубинки и работает в Маркове.
Гайдук тоже стал отцом – Прасковья родила дочку, как он и хотел.
Сотрудницу пресс-службы УБОП Савельеву повысили в звании и наградили.
Участники преступной группировки Чукотки и Санкт-Петербурга были приговорены к различным срокам лишения свободы.
Матрос и Парин приговорены к пожизненному заключению.
