– Да потому что у тебя такого не случилось! – закричала вошедшая в комнату Оксана. – На что ты Костю толкаешь?! Тут одного из них убил кто-то, и то за Костей сразу приехали! Друг называется! Говорить всегда легче. Вот возьми и убей, – она взглянула на мичмана, – второй жив еще. А то говорить все горазды! – Оксана вышла из комнаты.
– Ну что, Валек, – усмехнулся Попов, – и крыть нечем. – Он налил всем водки. – Права она, говорить легко, особенно когда тебя это не касается.
Мичман опрокинул в рот рюмку и выругался. Взяв сигарету, закурил.
– Права-то она права, – с дымом выдохнул он. – Но и оставлять так нельзя. Может, обсудим это, морпехи?
– А как одного убили? – спросил Попов.
– Повесили, – негромко отозвался Константин, – и на груди картонку прикрепили: «Так будет с каждым».
– Ну вот, можно под этих вешателей и сработать. Я – за.
– Да хватит вам, – встрепенулся Константин. – Сами…
– Ты в стороне останешься, – остановил его Попов.
– Больше об этом ни слова! – закричал Лопатин. – Я сплю и вижу, как я этих гнид в ванне топлю! Если бы их сразу выпустили, наверное, убил бы. А сейчас что-то перегорело во мне. Аленка еще есть. Она до сих пор не знает, что брата не стало. – Он всхлипнул. – Так что не бередите душу. И лучше, если вы просто уедете. Сами понимаете – сейчас мне не до застолья.
– Всем на пол! – крикнул ворвавшийся в комнату омоновец.
Четверо мужчин и полная женщина уже лежали на полу. В комнату вбежали еще трое в камуфляже и в масках. Следом неторопливо вошел средних лет мужчина.
– Ну, – усмехнулся он, – как будем говорить? Добровольно все выдадите или придется искать?
– В шкафу, – простонала женщина, – под матрацем, и все.
– Первый шаг к сотрудничеству сделан. Но все ли там? – Штатский хмыкнул. – Приведите понятых и начинайте обыск.
– Ну, ментяра, – прохрипел один из лежащих, – нож по тебе, сучара, плачет! Дождешься…
– Смени пластинку, Резак, – ухмыльнулся оперативник. – Сколько лет уже пугаете. Перед последней сидкой ты мне тоже перо в бок обещал. А отсидел восемь, вышел и снова на нары пойдешь. Только теперь больше червонца схлопочешь.
– Погоди, Васин, – угрожающе забормотал Резак, – не все на твоей улице…
– Этих можете уводить, – кивнул Васин. – А вот Анфису Степановну оставьте.
– Снова кто-то навел, – процедил один из двух молодых мужчин, сидевших в белой «ауди». – Знать бы, кто стучит, своими руками удавил бы.
– А чего же твой ментяра не предупреждает? – зло спросил другой. – Ведь ты ему платишь.
– Видать, из доверия вышел. Трогай, Ворон, а то и нас загребут. Снова этот Васин, мать его! – Он сплюнул в открытое окно.
– Анфиску повязали! – вбегая в кабинет, крикнул Будо.
– Как? – вскочил Ниро.
– Только что Учитель позвонил.
– Снова, – процедил Ниро. – Кого еще взяли?
– Резака и Степана.
– Значит, опять кто-то навел. Надо выяснить кто!
– Как?
– Ты прав. Надо поговорить с Русаком, пусть выяснит. Сколько денег потеряли! Ведь только поступил Анфискин товар. Кто же это?
Будо молча пожал плечами.
– Ну вот, – проговорил, набивая трубку, седой цыган, – снова наших повязали. Зачем туда что-то давать? Самим надо торговать. А так, – он достал кресало и, прикурив, пыхнул дымом, – одни убытки. И большие убытки.
– Я говорил, – вздохнул Будо, – не надо…
– Заткнись! – крикнул седой. – Зря тебя вообще оставили. Ты только и знаешь что лошадей. Вот и иди на конюшню, – махнул он рукой.
– Цыган – это небо чистое, – проговорил тот, – ветер, звездное небо над головой и…
– Все! Иди к лошадям! – крикнул цыган.
– Да! – зло бросил Ниро в телефонную трубку. – Снова милиция нагрянула!
– В общем, слушай сюда, – произнес мужской голос. – Это твои дела. Но если ты сдашь…
– Ты думаешь, что говоришь?! – раздраженно перебил Ниро.
– Тебе сказали. И пока не разберешься, про нас забудь.
Телефон отключился.
Выматерившись, Ниро отбросил сотовый. Играя желваками, подошел к столу и взял сигару. Прикурил.
– Надеюсь, Анфиска не скажет, кто ей поставлял наркотики, – пробормотал он.
– Черт знает что такое! – недовольно говорил невысокий лысый мужчина. – Вешают двоих, а милиция не может найти виновных. Мало того что повесили, еще и плакатики на груди оставили. Неуловимые мстители, – процедил он.
– Погоди-ка, Пончик, – засмеялся черноволосый атлет, – похоже, ты…
– Представь себе, Геракл, – раздраженно прервал его тот, – я крайне возмущен этим. Срываются поставки. Заказов сейчас, как никогда, много, а там паника. Каждый из поставщиков подозревает другого, и это крайне негативно сказывается на моих делах.
– Поезжай и разберись, – посоветовал Геракл.
– Для разборок есть ты. Так что сделай милость, отправь туда…
– Слушай, умник, – недовольно прервал его атлет, – не строй из себя босса могущественного синдиката. Вы платите мне за освобождение от дани разным отморозкам, но…
– Ты забыл, – вспыльчиво перебил его Пончик, – что имеешь определенный процент с наших денег? А за охрану получаешь отдельно!
– Хватит вам, – поморщился плотный мужчина. – Общее дело делаем, а вы сцепились, как бабы на рынке. Там действительно что-то не так. Я разговаривал и с охотниками, и с Топориком. И те и эти грешат друг на друга. А скорее всего это дело рук китаез. Желтолицые, похоже, уже чувствуют себя у нас, как в Поднебесной, мать их. Лес сотнями тонн увозят и…
– Я предлагал, – перебил его Геракл, – наложить на них контрибуцию.
– Так в чем дело? – усмехнулся плотный. – Поезжай и наложи. Имеющий вес в тех местах благодаря этому делает себе очень неплохие бабки, не выходя из квартиры. Ему подносят их и еще говорят спасибо, что берет. Нам туда совать руку опасно, отрубят по самое плечо. Каждому свое место и свой заработок. Надо все выяснить о тех, кто вешает. Заметьте, вздернули двоих из тех, с кем мы имеем дело. Кроме того, в Красноярске уже накрыли несколько точек с нашей наркотой. Мы наладили поставку и не можем получить свои бабки. Выходит, только теряем деньги. А это твоя затея, – кивнул он сидевшему у окна худому бледному мужчине.
– Слушай, Славик, – спокойно ответил тот, – до этого все было отлично и все были довольны. И ты в том числе, – усмехнулся он. – Так что не надо искать крайних и возвышаться над другими. Ты никто и звать тебя, впрочем, как и нас, никак. И все это прекрасно понимают. Решать будем не мы. Следовательно, эти разговоры ни к чему, – усмехнулся он. – Есть кому решать, и как скажут, так и будет. А строить из себя всемогущих…
– Морфий, – недовольно прервал его Вячеслав, – тебя не туда занесло. Мы не лезем в верхушку, но рассуждать должны. Все-таки на нас многое, если не все, держится. И зря ты говоришь, что решать есть кому. Мы не шестерки…
