— В семье не без урода, — парировала Грейс и нежно прильнула к другу.
— Это точно, — тяжело вздохнул он, подсознательно чувствуя какую-то непонятную беду, исходящую от недоразвитого мальчика.
— Не стоит думать о второстепенном, — девушка прильнула к могучей груди друга и призывно посмотрела ему в глаза. — Я тебя люблю и это самое главное.
— Я тебя тоже, — Нобби страстно поцеловал любовницу. — И даже больше, чем жизнь.
— Мы созданы друг для друга, — Грейс наклонилась и жаркими поцелуями покрыла широкую грудь мужчины. — Кинг-Конг ты мой!
Ее губы опускались все ниже и ниже пока не достигли растущего в размерах мужского достоинства, от возбуждения напоминающего упругий резиновый стержень.
— Ваше слово мистер Нобби, — произнесла девушка ласково сжимая раскрасневшийся орган.
— Продолжайте в том же духе, — выдохнул парень и от удовольствия закрыл глаза.
— Извините, — Грейс улыбнулась но на сегодня хватит. Излишняя сексуальная активность отрицательно скажется на ваш моральный облик. Она отстранилась от любовника и притворно закрыла глазки.
— Ах ты стерва, — с наигранной угрозой воскликнул Нобби набрасываясь на девушку. — Я тебе покажу как прерывать секс на самом важном.
— Уйди от меня чудовище, — Грейс игриво отбивалась от настойчивых притязаний любовника. Еще мгновение сопротивления и она полностью сдалась на волю победителю.
— Я твоя, — страстно произнесла она облизывая язычком алые губы.
— Куда бы ты делась, — гордо ответил Нобби разворачивая любовницу спиной. Вода прибывала и достигла уже половины ванны. — Встань на колени, — нежно попросил он.
— Так? — Грейс прогнула спинку выставляя аппетитные округлости ягодиц.
— Лучше не может быть, — парень склонился приоткрыл половые розовые губки, наметил путь и с силой вошел в огнедышащею «пещеру», заставляя девушку вскрикнуть от восторга.
Взрывая тучи брызг, которые залил пол, они опоенные страстью ринулись на встречу друг другу не замечая никого вокруг.
Дверь осторожно приоткрылась и горящие безумным пламенем глаза с ненавистью уставились на занимающихся сексом людей.
Рот исказил звериный оскал и губы едва открывшись угрожающе прошептали:
— Вас в скором будущем ожидает такая нескончаемая разлука — длинною в смерть.
Демон усмехнулся и также без малейшего шума прикрыл дверь.
— А! А! Как мне хорошо, — раздался возбужденный крик старшей сестры, она страстно застонала.
Мальчик обернулся и неподвижно застыл, обдумывая сказанное и бездушно заключил:
— Скоро будет еще лучше.
И словно управляемый чужой волей шаркая едва перебирая ватными ногами направился к себе в комнату.
ГЛАВА
Земля — большой шар, на котором нет места таким уродам как я. Я изгнанник, вечно преследуемый злыми штучками, я никому не нужный человек, живущий в собственно созданном мире, в котором правит месть. Я хотел любить и быть любимым, но вы — люди, сделали меня неполноценным и заставили в это поверить. Уничтожили добрые начала и разожгли в душе разъедающий пожар в душе разъедающие пожар желчи. Я стал завистником, проклинающим всех кто лучше меня. Я повторяю уже не в первый раз — вы создали меня таким сами и для расплаты час настанет. Уроды — вы все, считающие себя лучше чем, я, но запомните я докажу обратное — вы ничем не отличаетесь. Я ваше настоящее отражение в зеркале души, я то, что вы скрываете под маской повседневности — истинный ваш облик.
ГЛАВА
Он ошарашено открыл глаза и недоуменно осмотрелся. Сплошной мрак и зловещая тишина зависла над ним, давя на нервы, его никто не тревожил, он даже не знал кто сейчас находится дома. Том не мог вспомнить ничего из того, что с ним произошло. Мальчик прислушался и нерешительно выглянул из-под кровати, посмотрел в окно на усеянное звездное небо и полный желтый лик луны, заливающий землю безжизненно бледным цветом.
— Значит уже не вечер, а глубокая ночь, — растерянно заключил он и удивленно посмотрел на часы. — Уже полночь. — И испугавшись собственного голоса настороженно прислушался, припоминая как ему показалось подробности сна.
Он помнил, как сестра уехала в гости к ухажеру, там побыла не долго и под вечер вернулась, после возвращения закрылась у себя в комнате и, как всегда, принялась за очередной просмотр порнофильма, это он определил по душераздирающим стонам и вздохам. Чуть позже пришли родители и не прошло больше двадцати минут, как они принялись за секс. Он ненавидел их жаркие объяснения в любви, клятвенные заверения в вечной непорочности, этот надоедливый режущий слух металлический скрип подпрыгивающей пружины и развратные слова при половом акте, заканчивающиеся вздохами наслаждения при оргазме, которые как всегда они испытывали одновременно. Он ненавидел их всех вместе взятых и по отдельности. Ненавидел их лица… Движения… Голоса… Жесты… Он ненавидел их как единое целое. Но сейчас в столь позднее время суток он знал точно, что ненавистные родители и бесстыжая сестра глубоко спят, подвластные жизненным привычкам, их режим не изменялся даже в великие праздники — они были рабами своих наклонностей — моральных рамочек созданных ими же.
Том закрыл глаза и радостно прошептал:
— Теперь пришло мое время!
Значение слова «родители» — как самые близкие люди, перестало для него иметь самый близкий духовный смысл, лишь откликаясь в сознании пустым не имеющим значения звуком. Он сознательно стер границы различия между Светлым Далеким, и Черным — Настоящим, облачился в серый непроницаемый фрак РАВНОДУШИЯ.
— Сегодня я весь твой сестренка! — мстительно выдавил мальчик сквозь сжатые от ярости зубы, закрыл глаза и предался изученному уроку колдовства.
Он создал в своем воображении ее воздушный образ, притягивая через временное пространство ее духовный силуэт, в порыве возбуждения он даже стал осязать от разгоряченного тела волнующий запах пота. Он вошел в роль. Она как всегда была обнажена, не скрывающая своей природной красоты. Мозг отключился от реальности плавно перетекая в астральный мир, воображение рисовало солнечную лужайку усыпанную разноцветными полевыми цветами.
— Да я хочу этого! — Выдохнул он и совместил отдельные образы в пока еще расплывчатую картину.
Черный вихрь закружил сознание в головокружительном танце, сметая восприятие действительности стирая грани реальности. Зыбкая пустота… Колеблющиеся отблески… И одиноко откликающийся из глубины подсознания, зовущий его незнакомый голос… Эхо собственного голоса… Он разговаривал сам с собой…
— Заклятие… — вспомнил он. — Я должен произнести заклятие. — голова закружилась, говорить удавалось с огромным трудом. — Но я должен! — Силой заставлял он себя.
— Я обязан! — внутренне он осознал, что если он не сможет довести дело до конца за этим незамедлительно проследует нечто ужасное. — Свинцовое г-ла-дь! Наваждение прошло, произносить слова стало намного легче, — открой мир сна… Он даже не заметил как произнес слова завершающие
