– Не было никаких ренегатов-михайлинцев, – тихо возразил Райс-Майкл. – Собственные советники предали его. И в тот же самый день, когда был убит Джаван, вероятно, втот же самый час, архиепископ Хьюберт вместе со своими помощниками сделал меня пленником в Ремутском замке. Они опоили меня наркотиками и заставили смотреть, как уменя на глазах убивают тех немногих людей, кто еще оставался предан Джавану. Шок был столь силен, что у моей жены случился выкидыш… в то время она носила под сердцем нашего первенца.
– Матерь Божья, – широко раскрыв глаза, прошептала Стэйси, прижимая к груди своего малыша. – Но почему…
– Разумеется, для того, чтобы сохранить власть. Джаван оказался слишком своенравным королем. Они хотели обойти его в престолонаследии в мою пользу, надеялись запереть его в каком-нибудь аббатстве, чтобы он посвятил жизнь Богу. Они не понимали, что он сам избрал для себя монастырь как убежище, дабы возмужать в безопасности и получить образование, необходимое для будущего правителя. Он никогда не собирался становиться монахом. Разве вас не удивило, когда вы узнали, что Алрой умер и коронован должен быть именно Джаван, а не я?
– Ну да, – признал Грэхем. – Но, похоже, вас это не слишком огорчило. Мы видели это, когда прибыли в Ремут на коронацию.
– Разумеется, не огорчило. Я всегда считал, что именно Джаван должен занять престол после Алроя. Вспомни о судьбе своего отца, Грэхем, и поверь мне, если я скажу, чтосановники не остановятся ни перед чем, чтобы удержать власть, которую захватили после смерти короля Синхила. Пока правил мой брат Алрой, даже после окончания их срока регентства, они все время держали его на различных успокоительных снадобьях, чтобы обеспечить его покорность, и фактически правили вместо него.
– Полагаете, мой отец узнал об этом, и они его убили? – в ужасе спросил Грэхем.
– Если он и не знал, что наверняка все выяснил бы, если бы стал проводить больше времени при дворе, – отозвался Райс-Майкл. – И я убежден, что тебе самому удалось уцелеть, лишь поскольку твои дядья поспешили увезти тебя подальше из Ремута в Келдор, куда регенты не осмеливались сунуться. И до тех пор, пока никто из вас не вмешивался в столичные дела, они готовы были оставить вас спокойно править северными землями. Но ты сам видел, с какой яростью напал Мердок на Хрорика, когда они прибыли на коронацию Джавана.
– Но они ведь все поклялись Джавану в вечной преданности перед Богом и на святых реликвиях, – шепотом возмутился Грэхем. – Я там был, я сам все видел и слышал.
– Да, и нарушили эту клятву в течение первого же года, – отозвался Райс-Майкл. – Джаван с самого начала видел эту опасность и пытался меня предупредить, но я был слишком юн и наивен. Когда он начал набирать силу, они повели против него коварную игру. Хьюберт с Манфредом втайне подговаривали меня жениться… хотя Джаван и предупреждал меня об опасности, если появятся несовершеннолетние наследники, пока наши сановники еще обладают достаточной властью. Я ему не поверил… не хотел верить, потому что очень люблю Микаэлу… Но все же согласился подождать. Однако когда стало ясно, что я не пойду против воли брата, они организовали мое «похищение» ренегатами-михайлинцами, после чего меня «спасли» люди Манфреда. Они даже подстроили, что я якобы был ранен во время стычки, – и вот я оказался в «безопасности» в замке Манфреда, и там же по весьма удачному стечению обстоятельств оказалась и Микаэла, которая ухаживала за мной до выздоровления. Разумеется, она не знала о том, как ее используют. Мы оба верили, что похищение было настоящим, и обстоятельства сложились так, что привели нас к браку. А едва лишь Микаэла забеременела, советники тут же начали готовить убийство Джавана.
Грэхем упрямо покачал головой.
– Не могу поверить, чтобы они решились убить миропомазанного короля, – прошептал он. – То есть я, конечно, верю вам, сир, но…
Бросив взгляд на дверь церкви, Райс-Майкл вновь взглянул на Грэхема.
– Понимаю, – промолвил он. – Я тоже сперва не хотел верить. Но есть кое-что и похуже. Когда Джавана не стало, они пичкали меня наркотиками до самой коронации, точнотак же, как это делали с Алроем, а как только Микаэла оправилась после выкидыша, они… приказали нам начать производить на свет наследников Халдейнов.
– Приказали… – начала Стэйси. – Но как можно приказать человеку сделать такое?
Райс-Майкл невесело усмехнулся.
– Чтобы выжить и обеспечить выживание своего рода, человек учится куда большей гибкости, чем вы можете представить себе, сударыня, – произнес он негромко. – Мы медлили с этим столько, сколько могли. Но в конце концов прозвучала угроза, что если я не стану отцом наследника, то найдутся желающие, которые сделают это за меня… И кто бы об этом узнал? Ни мне, ни Микаэле не дозволяют безнадзорно общаться с окружающими. С того момента, как умер Алрой, советники преследовали единственную цель – обеспечить престолонаследие, а затем убрать с пути и Джавана, и меня… Таким образом, они бы получили для себя еще одно долгое регентство и окончательно укрепили свою власть… А теперь у них есть один наследник, а в начале года они, вероятно, получат и второго. Так что, может статься, я доживаю последние дни. К тому времени, как сыновья мои достигнут совершеннолетия, вся власть в Гвиннеде будет столь прочно принадлежать сановникам, что никто и не вспомнит о том, что когда-то могло быть иначе. Если только… Слушайте внимательно, – заявил Райс-Майкл, привлекая обоих северян поближе. – У меня есть план.
Стэйси робко коснулась его руки, выражая ободрение и сочувствие.
– Вы так говорите, словно… не надеетесь вернуться в Ремут живым, сир…
Он пожал плечами.
– Ран, по всей видимости, был бы рад, если бы я погиб вчера вместе с Судри. Это значительно упростило бы жизнь и ему, и прочим сановникам… Хотя, по крайней мере, теперь их на трех человек меньше, чем когда мы выехали из Ремута.
Грэхем кивнул, стиснув зубы.
– Вот уж о ком мы жалеть не станем, так это о таких как Полин и Альберт, – пробормотал он. – Будь они прокляты, этиCustodes.Но… чем мы можем вам помочь? Что мы можем сделать для вас?
От облегчения Райс-Майкл на миг прикрыл глаза.
– Вы предлагаете это от всей души? – прошептал он.
– Ну, конечно, – отозвался Грэхем. – Халдейны всегда были верными друзьями нашего рода, и отнюдь не Халдейны предали и убили моего отца. Я уверен, дядя Сигер бы тоже с этим согласился. Так чем мы можем вам помочь?
С трудом сглотнув, Райс-Майкл здоровой рукой коснулся запястья Грэхема.
– Я так рад, что ты предложил мне помощь, но… я еще не уверен. Я надеялся обрести у вас поддержку, но у меня пока не было времени продумать все детали. Со временем мне, несомненно, понадобится военная сила. Но пока… – внезапно охваченный вдохновением, он поднял брови. – А не согласитесь ли вы с Сигером стать регентами при моем сыне, если со мной что-нибудь случится, пока он не достиг совершеннолетия?
– Регентами? Ну, конечно, как вы пожелаете, сир, – Грэхем немного помолчал. – Вы уверены?
– О, да. Чем больше я думаю, тем больше в этом уверен. Я знаю, что вы не можете позволить себе надолго пренебрегать своими обязанностями здесь, на севере, чтобы постоянно поселиться при дворе, но, возможно, вы могли бы приезжать в Ремут по очереди. В моем завещании уже указан состав регентского совета. Советники меня заставили все подписать с их слов много лет назад. Но теперь, когда Полин с Альбертом вышли из игры, им, по меньшей мере, понадобится составить кодицилл. Возможно, перед отъездом отсюда я мог бы написать свое собственное дополнение к завещанию, если вы отыщете мне местного священника, чтобы его засвидетельствовать. А я постараюсь сформулировать все таким образом, чтобы прочие регенты не могли сместить вас из совета, как они это сделали с герцогом Эваном и епископом Элистером. Если бы они оба остались регентами, как того хотел мой отец, Джаван наверняка был бы еще жив, и…
Внезапно в дверях послышался шум, и Райс-Майкл поспешно замолк. Это Катан предупреждал его, что вскоре их уединению может настать конец. Король поспешно поднялся на ноги.
– Ладно, будем торопиться, – прошептал он. – Не знаю, как долго Катан сможет удерживать посторонних снаружи. Ран уже знает, что я не уеду до похорон леди Судри. Постарайтесь устроить их как
