— Вы очень проницательны, Ваше Величество, — почтительно сказал Перси. — Да, я женщина, и здесь тоже с определенным заданием.
— Позвольте узнать ваше имя, мадемуазель? — учтиво осведомился король. — Или фрекен, как говорят на родине моих предков.
— Надежда, — ответил «не совсем паж». — A если полностью, то Надежда Чаликова. A по основному роду занятий — журналистка.
— Надежда… Красивое имя, — одобрительно кивнул Александр. — Почти как Перси. Только, простите, что это за жур… жур… как его?
— Ну, это не так просто объяснить, Ваше Величество, — несколько смутилась Надежда. — В общем, я пишу о том, что вижу…
— A, так вы тоже стихотворица! — обрадовался король.
— Н-нет, скорее прозаик.
— Тоже неплохо. Ну а теперь, сударыня Надежда Чаликова, будьте любезны объяснить, что за особая миссия привела вас ко мне в замок и как вы думаете узнать, кто съел Касьяна. — Вспомнив вид обглоданных костей, король резко помрачнел.
— Можете называть меня просто Надя, Ваше Величество, — улыбнулась Чаликова, — мне так привычнее. Только, прошу вас, для всех остальных я должна оставаться Перси, пажом и слугой боярина Василия.
— Да, разумеется, — кивнул король.
— Вероятно, Вашему Величеству известно о недавнем походе князя Григория на Царь-Город? — Король кивнул. — В тот раз у него ничего не получилось, но ясно, что своих замыслов он не оставил.
— Да уж, если князь Григорий чего себе в голову вобьет, то уже не отступится, — заметил Александр.
— Ну вот, а всего опаснее то, что у него есть свои люди в Царь-Городе. Одного из них, столичного мэра, то есть градоначальника князя Длиннорукого, вовремя разоблачили и упрятали в темницу, да что толку — он ведь был не один. Да и не только в Царь-Городе — у вас тоже могут быть его агенты.
— У меня? — изумленно вскинул Александр брови. — Но с какой стати?
— Как это с какой стати, Ваше Величество? — возмутилась Надя. — Покончив с Кислоярским царством, он же сюда полезет!
— Ну, на что ему наши болота, — как бы успокаивая самого себя, возразил Александр.
— Болота, может, и не нужны, — ответила Чаликова, — но у Григория большой зуб на ваших доблестных рыцарей. Вернее сказать, он не может спать спокойно, имея их у себя в тылу.
— Говорил я сто раз своим доблестным рыцарям, чтобы вели себя потише… Постойте! — неожиданно резко вскочил Александр. — Я вспоминаю — боярин Василий что-то спрашивал насчет Беовульфа и еще кого-то. Эдак он еще поедет настраивать их против князя Григория!
— Нет-нет, Ваше Величество, — поспешила успокоить короля Надя. — Василий Николаич просто хочет, так сказать, частным порядком прощупать обстановку.
— A, ну тогда другое дело, — опустился в кресло Александр. — Нам тут, знаете ли, приходится быть очень тихими и незаметными, чтобы беды не накликать.
— A мне почему-то кажется, что ночное происшествие как-то связано с происками князя Григория, — гнула свое Чаликова.
— Сомневаюсь, — возразил король. — Князь Григорий и его сподвижники только пьют кровь, а людоедство — это все же несколько другое. Но вы правы — установить истину обязательно нужно. Погодите, как же я поручу вам это благородное дело, если вы значитесь пажом? A, знаю — я сам займусь изысканиями справедливости, а вы будете постоянно находиться при мне. Вы согласны, госпожа Надя?
— Это вы здорово придумали, Ваше Величество, — радостно ответила Надежда. — Только я здесь человек совсем новый и толком ни с кем еще не знакома. Может быть, Ваше Величество подозреваете кого-то из обитателей замка в склонности, так сказать, к людоедству?
Король немного подумал:
— Да, я понял вашу мысль. Никто извне попасть сюда не мог — ведь нас затопило весьма основательно. A что касается обитателей… Ну, уж в своих слугах я могу быть уверен — они служат уже долгие годы, многие помнят еще моего покойного батюшку…
— A все эти творческие личности? — осторожно поинтересовалась Чаликова. — По-моему, вчера они отличились отменным аппетитом. Особенно господин Диоген.
— Ну, вы уж скажете!.. — запротестовал Александр.
— Нет, Ваше Величество, вы уж как хотите, но для себя всю эту публику я оставляю под подозрением, — решительно заявила Надя.
— Ну что же, — уныло пожал плечами король. — Я не верю, что среди них есть настоящие, а не словесные людоеды, но голову в залог не поставил бы…
— A тот господин во фраке? — припомнила Надя.
— Кто — Иоганн Вольфгангович? — Король протестующе замахал руками. — Нет-нет, это же знаменитый поэт, к тому же просвещенный европеец. Когда он появился в замке, то предъявил рекомендации от высоких лиц Европы. И из Лютеции от короля галлов Луи XXV. И от саксонского курфюрста Готфрида. Да это все пустяки — его лично знает даже мой давнишний друг, ливонский рыцарь Йохан Юргенс, порядочнейший человек, истинный знаток и ценитель искусств!
— Да, но Иоганн Вольфгангович, насколько мне известно, прибыл сюда совсем недавно, — напомнила Чаликова.
— Как и вы, сударыня, — учтиво возразил Александр.
«A Его Величество отнюдь не такой уж небожитель не от мира сего, каким кажется», — отметила про себя Надя. Вслух же деланно возмутилась:
— Ну что вы, Ваше Величество, разве такая хрупкая девушка способна съесть молодого здорового парня?
— Да не обижайтесь, Надя, я же пошутил, — вновь вздохнул король и подлил себе еще вина.
В здоровенном камине, сложенном из неотесанных валунов, весело потрескивали дрова, каждое размером чуть не с бревно. Славный рыцарь Беовульф сидел, развалясь в мягком кресле. Одет он был по- домашнему просто, в кожаную жилетку, украшенную металлическими шипами на плечах, кожаные штаны с бляхами на коленях и красные сапоги с высокими каблуками. И естественно — толстенная золотая цепь на шее.
— Я вам прямо скажу, боярин Василий, — говорил хозяин, почесывая волосатую грудь, — я вообще люблю прямоту. Так вот, мне ваша затея нравится. Кому-нибудь башку оторвать там, или шкуру там спустить. Это я всегда пожалуйста. Вот как, помнится, прошлой осенью пришел тут ко мне славный рыцарь Августин и говорит, мол, слушай, Беовульф, тут на меня Стефан наезжает, кусок дороги оттяпать хочет. Ну, я, как водится, сразу меч в ножны и… Хотя нет, это происшествие не осенью было, да и вообще оно не так уж, э-э-э, гладко закончилось. Ну и бог с ним. Главное, я вам скажу, если кому там чего, так я всегда с удовольствием. Но не сейчас.
— Извините, не понял? — склонил голову набок Василий.
— Ну, видите ли, — неожиданно несколько смущенно прогудел Беовульф, — я как раз сейчас не могу. Тут такая женщина. Ну такая. — При этом он изобразил ее изящную фигуру в воздухе своими огромными лапищами. — В общем, не женщина, а мечта настоящего мужчины. То есть меня. Я как ее в первый раз увидал, что-то меня словно в задницу стукнуло — вот она, твоя судьба! — При этом славный рыцарь покраснел от смущения. — Нет, ну вы не подумайте там чего. Бабы — это дело десятое. Мне бы лучше мечом помахать, скакуна резвого объездить. А там все эти поцелуйчики и обжиманчики — это не для сурового воина, закаленного в смертельных схватках с врагами. Но тут вся закавыка в том, что эта женщина в опасности. И я не могу оставаться в стороне. И наблюдать, как этот гад Грендель за ней охотится. А что как он ей горло перегрызет? Это непорядок. В моих землях только я могу головы отрывать. Ну и немножечко король. А этот оборотень так вокруг нее и увивается. И если бы не я, так давно бы на нее напал. И вообще, я до него точно доберусь и спущу с него эту волчью шкуру и постелю ее вот здесь у камина. Спущу точно. Как-нибудь. Сейчас, правда, некогда. Потом. Но непременно…
