БЕРЕЗОВЫМИ НЕВКУСНЫМИ ДРОВАМИ.
Прогудел начинальник.
В кабинете директора белочкин пап подошел к Люсе:
— Я просто восхищен вами. Вы так хорошо все объясняете. — Он повернулся к диру: — Оказывается, предложения состоят из дров. А солидные люди возят хендрики.
— Кстати о хендриках, — сказал дир Люсе, — вы сегодня получите аванс. А сейчас я хочу вас угостить.
На столе стоял поднос с фруктами горкой. Фрукты были какие-то неведомые. Они были фиолетовые и напоминали баклажаны. Баклажаны, опоясанные застежкой «молнией».
Если «молнию» потянуть, появлялась земляничного цвета мякоть. По вкусу — смесь ананаса с грецким орехом. И непонятно было: то ли их упаковывают в кожуру с «молнией», то ли они так и растут.
Внутри была глубокочерная косточка.
Дир и белочкин пап эти косточки прокалывали специальными спицами.
— А то они высыхают, сжимаются и начинают взрываться, — пояснил Меховой Механик.
— И как? — спросила Люся. — Сильно?
— Очень сильно. Они выплевывают темноту. Получается такая черная клякса метров на двадцать.
— Поэтому косточки мы малышам не даем, — сказал пап Цоки-Цоки. — Плоды даем, а косточки вынимаем.
— Они их держат в воде, — объяснил директор, — а потом вынимают, сушат и устраивают взрыв.
— Объясните, как они это делают, — попросила Люся.
— Да очень просто! — сказал пап. — Они их высуси… вышуси… То есть сушат и везде раскладывают. Как эти семена начнут взрываться! Кругом ночь и никаких занятий. Мы тоже в молодости так делали.
— А как эти фрукты называются?
— Жахтрили, — ответил дир. — А семена называются жахты.
В это время подошли ученики и выстроились в очередь у окна. Белочкин пап стал выдавать им жахтрили и отбирать у них косточки. А Мехмех отозвал Люсю к себе за стол для серьезного разговора.
— Уважаемая Люся. У нас к вам два дела, — начал директор. — Скажите, пожалуйста, что такое комиссия из области?
— Не знаю, — ответила Люся. — А что случилось?
— Сегодня утром к нам пришла одна женщина. Она сказала, что она — товарищ Клюева и что она — комиссия из области. Она спросила, есть ли у нас выписка о нашем создании? Кому мы принадлежим — Министерству просвещения или Министерству пушной промышленности? И просила подготовить все документы. Вы не знаете, как это сделать?
— Не знаю, — сказала Люся.
— Еще она посмотрела учеников и сказала, что они не соответствуют инструкции. Как нам быть?
Люся подумала, что учеников, наверное, надо постричь и одеть в школьную форму. А может быть, в спортивную. Тогда они будут немного соответствовать. Но не решилась сказать это Мехмеху.
Люся ответила строго:
— Я не знаю, как быть. Я с папой посоветуюсь. Он у меня журналист и все про инструкции знает.
— Очень хорошо, — сказал дир. — Этим вы поможете. Теперь второе дело. Девочка Люся, у вас есть деньги?
— Есть. Один рубль.
— А много денег? Чтобы купить двойной домашний говоритель?
Люся сразу догадалась, что это телефон.
— Столько денег у меня нет. Но если очень надо, я попробую достать.
— Нам обязательно нужно купить один говоритель И провода. Пожалуйста, отмените урок и поезжайте в город в магазин. Выручите нас, девочка Люся. Мы вам потом все объясним.
— Прямо сейчас ехать?
— Сейчас.
— Но пока я съезжу туда и обратно, вечер будет.
— Очень нужно, девочка Люся.
Люся не стала миндальничать и любопытствовать. Наверное, телефонный аппарат был нужен Меховому Механику не на шутку.
У Киры Тарасовой были общественные деньги. Собранные на посещение Большого театра. А так как посещение откладывалось из-за трудностей с билетами, все понемногу пользовались этими деньгами, как подпольным банком.
Около выхода из поселка Люсе попался какой-то мрачный охотник с ружьем.
«Зачем ружья выдают мрачным людям? — подумала Люся. — Надо, чтобы выдавали только веселым».
Но тут же она поняла, что веселым людям ружья не нужны. Им и так хорошо, веселым людям. Без ружей.
…Кира Тарасова минут двадцать выпытывала у Люси, зачем ей деньги.
— Мне надо купить телефонный аппарат.
— Может быть, югославскую сумку? Или шведские колодки в обувном магазине?
— Честное слово, телефонный аппарат.
— У тебя же есть.
— Это не мне. Это одному знакомому.
— Он в каком классе?
— Он — директор.
— Красивый? Брюнет или блондин?
— Он полосатый. Одна полоса блондин, одна — брюнет. В одном месте, на затылке, немного лысик.
Тут Кира Тарасова восстала:
— Если ты мне не скажешь, что ты хочешь покупать, я тебе не дам общественные деньги.
— Возьми свои общественные деньги, — сказала Люся. — И пойдем в магазин «Орбита». Ты увидишь, что я буду покупать.
Кира Тарасова долго мурзала по разным местам — доставала деньги из потайных углов и тряпочек. Наконец она насобирала шесть общественных трешниц и три общественных металлических рубля. И девочки вышли из дома.
В магазине «Орбита» им не очень обрадовались. У продавцов были более важные дела, помимо продавания и обслуживания. Какая-то охватила их общая задумчивость. Осенняя. Но после определенной настойчивости со стороны Люси, а главным образом Киры, телефонный аппарат им продали. И большой моток проводов.
Теперь Кира поняла, что деньги нужны для телефона. Но не успокоилась, а даже наоборот:
— Где ты его будешь ставить?
— Это у меня в дачном поселке. Поехали, и все увидишь.
Кира никогда в жизни не встречала блондино-брюнетика, а местами лысика. Но ехать она отказалась:
— Из-за какого-то полулысика ехать за город на ночь глядя! Поезжай одна.
И Люся отправилась одна.
