чем легализация волшебного мира. Даже сами вампиры, и те давно разуверились и в короне, и во всеповелителе, стали считать их уцелевшей от средневековья сказкой.
Однако, это не моё дело. И надо поспешить в аэропорт.
В самолёте Грюнштайн и Роберт о чём-то тихо говорили по-немецки, не обращая на меня ни малейшего внимания. Одиночеству я обрадовалась — надо многое обдумать. Ясновидцы из гойдо никакие, тем более из нулевиков, но даже моих куцых способностей хватало, чтобы почувствовать громаду грядущих потрясений. Слишком много накопилось мелких количественных изменений, им давно пора переходить в большие качественные перемены. А такие события без крови и боли не проходят, — как будто в Троедворье их и без того мало. Но оставаться в нынешней ситуации тоже нельзя, она гнусна и омерзительна.
Мучило и другое — чувство, что я нахожусь у истока всех грядущих перемен. И от меня зависит, какими они будут. Люди согласны мне подчиняться, готовы доверить свои жизни, но я не хочу быть вершительницей судеб, мне не нужны ни власть, ни сила. В обоих мирах, и волшебном, и простеньском, полным-полно кандидатов в вожди — могучих, честолюбивых и одарённых, которые полжизни бы отдали за то, чтобы оказаться на моём месте. Вот пусть они и решают, а меня, полную нулевичку во всех отношениях, оставят в покое.
Я включила плеер мобильника и воткнула в уши пуговички наушников. От тягостных мыслей и пугающих предчувствий хотелось спрятаться в музыке, послушать что-нибудь лёгкое и успокаивающее, Моцарта, например. Но открылся плеер на Сашкиной песне:
Я выключила плеер и невольно прикоснулась к шрамам на ладони. Ось координат, на которой ноль становится точкой отсчёта, главнейшей цифрой и началом начал.
Прятаться от очевидного бесполезно — решение принимать придётся мне и никому иному. Знать бы ещё — какое.
«-5»
Завтра утром Грюнштайн уезжает, срок его посольства, как и моего командорства, заканчивается. А сегодняшний вечер посвящён тренировкам в кроми. Ходит альянсовец по ней пока неуклюже, но уже вполне прилично, чтобы допустить к проходкам без инструктора.
— Только зачем мне это, — говорит Грюнштайн. — В потайницах ведь нет кроми, только нигдения.
— Лишнего мастерства не бывает, — отвечает Роберт. — Кстати, высокочтимый фон Грюнштайн, когда переходите с основицы прямо в нигдению, минуя кромь, не забывайте — переключаться на срединное восприятие нужно до перехода, а не после.
— И по сторонам смотрите, — напоминаю я. — Только на упырей наткнуться и не хватает. Тем более, что мы на их любимом четвёртом уровне.
Роберт насторожился, а Грюнштайн предупреждение проигнорировал.
— Нина Витальевна, — сказал он, — вы не переменили решение?
— Нет.
— Но почему? Я не понимаю. Троедворье присвоило статус ранговиков обезьянородным, но при этом отвергает волшебные расы.
Я рассмеялась. Грюнштайн посмотрел на меня с удивлением.
