ответ жрец и, обняв его мать, вышел прочь.
Богиня любви, к которой судьба сама завела его, прояснила совсем немного, а только подарила дорогую опаловую безделушку. Нужно провести ритуал, уйти в другой мир и там… отыскать ту, о которой сказала покровительница.
Наследник не мог решиться начать ритуал. Позвать бы прислугу, чтобы помогли с приготовлениями, принесли чаши и ритуальные одежды, но мальчик не хотел, чтобы кто-то во дворце знал о том, что он отлучался в заброшенный храм и говорил там с богиней. Спрятав в ларце талисман, он с грустью посмотрел на предрассветное небо и прочитал молитву богу солнца. Ночь прошла.
Он сидел на кровати, закутавшись в простыню, обхватив колени. То ли от летней духоты, то ли из-за насущных проблем, кружилась голова. Мальчик глотнул немного мака, оставленного, скорее всего, по просьбе матери, и не заметил, как спокойный сон сморил его. Но в этот раз в дверном проеме не возник силуэт проклятой сестры. Из коридора струился свет, и мальчик, натянув первое, что попалось под руку, выбежал туда… в бескрайний лес с фиолетовыми деревьями, где его ждала девочка, внешне очень похожая на него.
Вот и разгадка, так легко оказалось отдать свою силу и почувствовать себя обычным человеком, которого не тяготило прошлое. Только с этого дня сны стали совсем другими, цветными, но не менее захватывающими. Он видел себя повзрослевшим молодым человеком, лет двадцати от роду, умеющим превосходно обращаться с двумя кинжалами одновременно. Хотел бы я побыстрее стать таким — думал мальчик, любуясь на себя со стороны. Ему нравилось свое взрослое тело, худое, как и сейчас, но стройное, гибкое, ловкое. В этих снах он видел, каким он будет спустя несколько лет. Надо тренироваться, учиться куда более усердно, и не издеваться над слугами, когда они просят парнишку выполнить очередное упражнение. Это все пригодится, там, в неведомой мальчику стране, на берегу моря, где жила маленькая девочка, хранительница его волшебной силы.
Несчастный ребенок, который бы умер, не отдай наследник престола ей свою силу и частичку души. У нее нет мамы, отец гуляет с любовницей, и десятилетняя девочка предоставлена сама себе. Кого-то она напоминает. Да чего гадать — его самого, в десять лет потерявшего отца, в двенадцать любимого брата, разочаровавшегося в проклятой сестре. Словно все воплощения одной души не только внешне являются отражениями друг друга, но и имеют схожие судьбы. Но мальчика сейчас волновало не это.
Его сила, не очень развитая, приглянулась не одному десятку богов, тех, перед кем он преклонял свои колени в храмах, кому молились тысячи людей. Невероятно, богам понадобился человек, точнее, полукровка, сын великого мага, пришедшего в этот мир из гнезда Создателя. Боги охотились… далеко не за ним, за его способностями, за девочкой, наделенной его силой. И если они преуспеют — ему конец, он погибнет, когда частичка его души покинет тело незнакомой ему девочки из другой страны, из мира, в котором столько интересного, называемого длинными заковыристыми словами 'электричка', 'главпочтамт', 'генератор' и многими-многими другими. Она живет в далеком будущем среди громадных железных монстров, и она не боится их. Но она так беспомощна перед богами. А они пожелали убить ее.
Мальчик спал. Закрыв глаза, закутавшись в простыню. Слуги, устроившись на тюфяках у входа, дремали, просыпаясь от каждого движения юного господина. А он воевал, воплотившись в своем двадцатилетнем теле, за свою жизнь… и каждое утро, когда солнце озаряло небо золотистыми лучами, он устало поднимался с постели и тер глаза, синяки под которыми можно было скрыть лишь толстым слоем косметики.
После похорон брата, мальчик сразу же отправился в спальню и, раскинув руки в стороны, попытался уснуть. Он опять ощущал себя там, в далеком где-то. Он стоял на краю утеса, и прохладный морской бриз ласкал его загорелую кожу, играл складками одежды. Такое же яркое, как и на его родине, солнце, светило на небосклоне. Ослепительно белые барашки неслись на гребнях волн к берегу. Он стоял и смотрел вдаль, за горизонт, словно там ждет его маленькая хранительница по имени Юля. Юноша крепко сжимал в руке кинжал. Если вспомнить последний его визит к девочке — ее пытались убить проклятые полулюди- полукони. Страшное божество. Да и бегать так не удобно. Интересно, чье племя поклонялось им?
Девочки нигде не было. Он не чувствовал ее ауру. Лишь на заброшенном пляже, на гальке сидел ее отец и читал. Рядом с ним — любовница, прекрасная кудрявая ведьма, обыкновенная чародейка изредка тыкала в текст и о чем-то спрашивала. Интересно, что они там так спокойно изучают, когда потерян след Юлиной души. Бросив напоследок взгляд на поглощенную чтением парочку, юноша пошел прочь. Ему нечего было бояться, все равно его никто не видел. Бесплотный дух, он заметен только ведьмам и чародеям, а также сотням пород оборотней. Его тело отдыхает далеко-далеко в прошлом, и покой охраняют верные слуги.
Ее нет. Юля, девочка, которой он доверил половину своей души, исчезла. Одно радовало юношу — она жива, потому что он пока не умер. А погибни, не смог бы воплотиться в этом далеком от его родины мира и идти сейчас по дороге.
— Очнись же, очнись, — тоненький словно колокольчик, голос, звенел в его голове.
Юноша зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил себя в спальне, сидящим на кровати. Он завернулся в простыню и недоуменно посмотрел на любимую старшую сестру. Невысокая девушка, чем-то напоминавшая свою мать, первую жену отца, сидела на краешке кровати и, сминая кулаками струящееся платье из тончайшего льна, пыталась начать разговор.
— Ты зачем пришла? — сухо спросил он. — Когда я сплю, я решаю свои проблемы и сражаюсь за свою жизнь.
— Глупенький, — она положила ему руку на плечо. — Теперь от тебя ничего не зависит. Верховный жрец говорил, что ты стал обычным человеком, и в тебе больше нет силы отца.
— Да, она меня угнетала, — буркнул мальчишка.
Подобрав ноги, он улегся на кровати. А девушка, любимая сестра, которая была на два года старше его, и в свои четырнадцать уже обладала складным взрослым телом, села совсем близко к нему. Его взгляд упирался в ее круглые упругие груди, и от этого мальчик чувствовал, как ему становилось еще жарче, что кровь его словно закипает.
Сестра будто специально пришла к нему в своем самом прозрачном платье, в котором видны очертания ее красивого тела: ровный живот, округлые бедра, стройные ноги… Она забралась на узкую кровать и взялась за плечи брата.
— Пусть во мне больше нет магии, но я все равно обречен, меня ищут даже в моих снах. Уничтожат, когда найдут. Стране не нужен правитель, который умрет не сегодня, так завтра.
— Ты болен, — не вопрос, утверждение.
Ее ласковый мизинец прошелся по его скуле. А черные глаза девушки уставились в большие круглые глаза брата. Бархатные ресницы моргали слишком часто, казалось, что их хозяйка вот-вот заплачет. А взгляд его уверенных серых глаз был холоден и равнодушен. Он только начинает жить, но судьба обрушила на него столько тяжелых испытаний.
— Нет, я здоров.
— Не спорь с целительницей, — она ласково улыбнулась, — ты же знаешь, в чем моя сила, и я прекрасно вижу, когда человеку плохо. Твое тело здорово, а вот душа…
— У меня нет больше души, — мальчик отвернулся и сконцентрировал взгляд на стуле, где лежала его одежда.
Бежать бы как можно дальше из этого опротивевшего дворца, построенного лет двадцать назад его родным отцом. Проклятый предок, он возомнил себя богом на земле, почувствовал колдовскую силу. И что в итоге? Был проклят народом, а дети страдают за его грехи, не за свои. Брат и покусившаяся на него. А после и он с любимой сестрой. Все умрут. Молодыми. Не своей смертью. Если останутся тут. И он в первую очередь, стоит только девочке из далекого мира не сохранить частичку его души.
— Если б не было ее совсем, ты бы умер, любимый брат! — она легла рядом, обняв его за руку. — А ты жив, просто ранен… после сражения с проклятой сестрой. И тебе надо отдохнуть.
— Я не успокоюсь, пока не пойму, что со второй частичкой моей души, которая хранит мою силу, все в порядке.
— Это зависит не от тебя, мой любимый брат, — он видел только ее пухлые красные губы, чувствовал каждое сказанное ей слово.
Как легко было бы забыть все, оставить частичку своей души в далеком мире, куда не доберется ни
